А без этого прощения — сумею ли я хотя бы просто заговорить с ним о том, что произошло? Или лучше все то время, когда мы не занимаемся «медитацией на троих», держаться подальше от маленького павильона в самой гуще жасминовых зарослей, предоставив шиди самому разбираться с происходящим? Янли с ним прекрасно справляется, а я… а мне на него смотреть до сих пор больно.
Вот когда мы его «медитируем», как говорит жена, или когда я раздаю указания, или когда я в дороге дразнил Лун Вайера — проще как-то все. Возможно, стоит этим ограничиться? Тем более что необычное лечение помогает ему очень хорошо, мой шиди всего через сутки после рабского помоста уже не похож на умирающего низверженного небожителя. Поправится и… уйдет своей дорогой. Лиса его отпустит, через год-два, но все равно отпустит — в этом у меня полная уверенность. Я буду за него спокоен, но мы больше никогда не встретимся.
А может, он уйдет и раньше. Все же медитация на троих оказалась очень действенным методом лечения. Возможно, потому, что передавать энергию шиди для меня было привычным делом и его тело воспринимало мою ци практически как родную. Возможно, дело было в ее количестве — все же тот мизерный объем, что я вначале получал от жены, не шел ни в какое сравнение с нынешним стабильным многоцветным потоком гармонизированной энергии. Причем сразу от двоих людей. А еще тело шиди было крепче и закаленнее само по себе — он был лучшим воином секты. И его пытали, но не иссушали несколько месяцев, как меня.
Пока я мучился, ворочая в голове неподъемные камни мыслей, мои руки сами заварили особый чай, сами расставили на чайном столике принесенные легкие закуски и цветочные пирожные, сами легли на плечи уже окончившей осмотр пациентов лисы и начали разминать напряженные от усталости мышцы. Все же жена работает больше, чем любая знакомая мне женщина ее положения. Да что там, не каждая служанка так тяжело и много трудится… а лисица делает это добровольно и с энтузиазмом. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Наверно, хорошо — ведь ей нравится, это ее призвание. А чтобы останавливать от чрезмерного перенапряжения — у нее есть я. Муж.
— М-м-м-м, как хорошо… — Янли откинула голову мне на грудь и прикрыла глаза, расслабляясь под моими руками. — Спасибо, А-Шен…
Я хмыкнул. Вот так и знал, что она подхватит это детское обращение. Но в ее устах — мне нравится, пожалуй. Хотя и противоречит тому, как жена должна обращаться к мужу и господину.
— Заканчивай. Все устали после долгой дороги, тебе тоже надо отдохнуть.
— Да, только отец хотел о чем-то поговорить… и матушка звала зайти к ней выпить чаю… — Янли чуть развернула плечи, подставляя мне более затекшие места. — А ты маши, маши, не отвлекайся! — это она заметила, что мой шиди под шумок попытался отсесть подальше от молодой матери.