Для России ведь не существует расового вопроса, и уже по одной причине — она многонациональна. Расовые мотивы начисто отсутствуют и в русской культуре, отражающей сознание нации.
Бикерман пишет об антисемитизме. Но это, как можно сделать вывод из признаний автора очерка, всего лишь попытка защитить себя и свою землю от хищничества евреев (вспомните хотя бы предостережения Достоевского в его дневнике за январь — август 1877 г.). Из чтения сборника «Россия и евреи» выносишь представление об этом хищничестве во всем его многообразии (и насилия, и «собирательства», и т. д.). Еврейский террор в России не мог не породить ответной волны антисемитизма — это встревожило наиболее дальновидных представителей еврейства.
Принцип русских патриотов неизменный: для нас не существует «теста по крови». Для России — все дети ее, кто или служит ей с честью, или просто уважает, не отнимает у народа его собственность, пользуясь резким ослаблением его. Для патриотов России происхождение человека не имеет значения — имеет значение лишь его отношение к России и русским. И русский патриотизм отнюдь не страх перед мировым процессом объединения, не узколобое замыкательство, не отрицание всего чистого и светлого, что несет развитие человечества, но защита своего народа от закабаления под видом процесса объединения человечества, чему дает подтверждение каждый день существования «трехцветной» России — все неудержимое хищничество наших дней.
Сохранить, сберечь народ, дать ему достойные условия жизни — других целей у нас нет. Мы открыты для всех народов и людей.
И еще очень немного, теперь из очерка Д. С. Пасманика «Чего же мы добиваемся?». Самые последние слова его.
«Обращаясь к евреям, должен сказать следующее: те из них, которые возбуждают вопрос о том, является ли Россия родиной для всех живущих в ней евреев, страдают недомыслием или увлекаются демагогией… Следовательно, миллионы евреев прикреплены к России. Но в таком случае нельзя шутить со словом «родина». Если Россия нам не родина, тогда мы иностранцы и уже наверное не имеем права вмешиваться в жизнь страны. А между тем сионисты формулировали программы касательно государственного устройства России… Одно из двух: либо иностранцы без политических прав, либо русское гражданство, основанное на любви к Родине. Третьей возможности нет».
Третья возможность появилась через три десятилетия после этих слов с укреплением государства Израиль. С тех лет большинство евреев рассматривают Россию как временное пристанище, являясь по духу своему уже иностранцами и соответственно поступая с Россией.