Поймав себя на том, что мысли его зачем-то понесло в глубину истории, Летто, оторвав усталый взгляд от светлого тротуара, посмотрел вперёд, туда, где мостовая и стоящие по её краям чёрные мрачные дома сначала поднимались в горку, а после резко ныряли вниз, словно обрушиваясь в некую преисподнюю.
«Проклятый чёрный город», — подумал про себя молодой человек и мысленно воздал хвалу почившему Императору, повелевшему сделать светлыми в этом мрачном городе хотя бы дороги, ведь всё, или почти всё, в имперских городах было построено из чёрного мрамора — строительного материала во многом замечательного, кроме, разве что, своей внешней мрачности. И не будь этих светлых дорог, столичные улицы смотрелись бы совсем уж мрачно и наверняка сводили бы с ума.
«Но ведь в моём родном Дриндоре все построенные из камня строения такие же чёрные и ничего. Наверное это дело привычки и мрачность подобной архитектуры начинаешь осознавать лишь в сравнении», — подумал Летто и пройдя небольшой подъём, оказался там, где, собственно, должен был находиться спуск в упомянутую ранее преисподнюю.
Никакого спуска, однако, за подъёмом не оказалось. Точнее оказался, но самый обычный, когда дорога полого устремляется вниз, а дома построены ступенями и переплетены между собой извилистыми улочками с частыми лесенками и арочными переходами.
Из-за уклона вниз идти стало легко и солидно уставший после долгой смены молодой человек быстро добрался до своей цели — представительного двухэтажного дома, что смотрел на центральную улицу фасадом, а своим массивным телом, словно какой чёрный гад, уползал вглубь спального квартала.
«Доходный дом «Бродяга Том», — оценив взглядом строение, служившее ему жильём уже более года, подумал Летто.
Доходный дом «природную» мрачность которого владелец попытался приглушить светлыми деревянными ставнями, относился к так называемым «съёмным домам среднего класса». То есть, являлся относительно приличным местом для проживания, куда не пускали всякую ненадёжную шушеру. Точнее не то, что бы её сознательно не пускали, скорее естественно отсеивали. Производилось подобное отсеивание обычно двумя способами, либо накладыванием определённого фильтра на жильцов, либо же звонкой монетой, а именно необходимостью оплачивать вперёд длительный отрезок съёма.
«Том» относился к первому типу, и чтобы снять в нём комнату для проживания, необходимо было либо иметь жетон принадлежности к любой официальной гильдии, либо же быть студентом или госслужащим. Летто вот сейчас относился к госслужащим, для которых в «Томе» были свои, льготные тарифы. Впрочем, он не платил за проживание ни медяка, так как, о чём знали очень немногие, доходный дом принадлежал Культу.