Мел волновали свои собственные проблемы, и об отце она тоже не особенно беспокоилась.
Вокруг уже вовсю начались разговоры о том, кто же её любимый.
Тавиньу поинтересовался у сына, правда ли, что Мел влюбилась в охранника. Но Сесеу презрительно хмыкнул.
— Я сомневаюсь, что таковой у неё вообще есть! — бросил он. — Она такая закомплексованная! И кому она может понадобиться? Не знаю, откуда взялись эти слухи… По-моему, это враньё…
Однако Сесеу ошибался.
Мел пока старательно скрывала от всех, в том числе и от подруги Телминьи, правду о себе и Шанди. Она была уверена, что, узнав обо всём, её родственники закатят скандал, но на ужине, который разрешила мать, не посмеют вести себя бестактно. А когда они поговорят с Шанди, то поймут, что он очень подходит Мел.
Далва радовалась за девочку и поделилась своей радостью с Маизой.
— Да, это приятно — ощущать на себе пристальный мужской взгляд. Даже если не любишь его, всё равно чувствуешь себя привлекательной, — загадочно ответила та.
— Почему ты об этом заговорила? — не поняла служанка.
— Просто я поняла, что мне это тоже необходимо, — ещё более таинственно произнесла Маиза.
Она думала лишь о себе. Проблемы дочери её трогали мало.
Шанди не хотелось идти на торжественный ужин-приём в дом Феррасов. Но он прекрасно понимал, что рано или поздно кто-нибудь увидит его вдвоём с Мел, и будет только хуже. Мел солгала ему, что уже рассказала обо всём матери, и та, не против. Так она неправдой пыталась заманить Шанди в дом.
И охранник решился пойти, но только вместе со своим другом Миру. С ним казалось спокойнее. На ужин была приглашена и Телминья.
Когда они в сопровождении Мел явились в дом, Маиза сразу бросилась навстречу Миру и пожала ему руку. Но Мел кивнула в сторону Шанди.
— Ты ошиблась, мама, я люблю Шанди, а он — меня!
Это было неожиданным ударом. Маиза сначала растерялась, потом вспыхнула, возмутилась и демонстративно ушла. Затевать сейчас скандал она не решилась, но задумала отыграться позже. Шанди взглянул на Мел укоризненно. И она, спрятав глаза, торопливо пошла за матерью наверх. Она чувствовала себя кругом виноватой, но отступать не собиралась. За свою любовь надо драться, сказала себе Мел. Тем более, в моём доме…
В комнате наверху тотчас разгорелась очередная семейная ссора.
— Ты ведёшь себя, как ребёнок! Это ещё настоящее детство! — резко сказала Маиза дочери. — Мне придётся снова искать для тебя психотерапевта, раз ты совершенно ничего не соображаешь! И уж во всяком случае, какого-то охранника, гоняющегося за твоими деньгами, я не потерплю!