— А Кадижа? — Зорайде бросила взгляд на танцующую посреди кухни девочку.
— Саид не решится её огорчать, а она захочет остаться со мной.
— О, Аллах, пусть будет всё так, как ты думаешь! — служанка многозначительно и недоверчиво покачала головой.
За дверью послышался голос Али. Жади тотчас бросилась к дядюшке в гостиную.
— Как он? — обеспокоенно спросила она.
— Так же, как и ты, расплачивается за то, что поддался своим чувствам, — дядюшка оставался привычно невозмутимым.
— Он поправится?
— Физически да… С какой лёгкостью ты ломаешь себе жизнь! Не надо было идти против Саида, зря ты делаешь всё наперекор…
— Я не хотела идти против него, так получилось.
— Человек никогда не должен открывать дверь, если не уверен, что сможет закрыть её, и наоборот. Никогда не бросай копьё, раз у тебя не хватит сил отразить ответный удар! — Дядюшка обожал говорить «образно».
— Всё могло бы сложиться по-другому, если бы вы не разлучили меня с Лукасом, — Жади попыталась конкретизировать очередной мудрый закон Али.
— Одному Аллаху известно, почему так случилось. Только Ему ведомы тайны судеб. — Дядюшка предпочитал всегда оставаться в стороне от любых принятых им же самим решений.
Так эта тема закрылась сама собой.
Саид сообщил Кадиже, что собирается взять вторую жену. Девочка слегка смутилась и вопросительно взглянула на мать. Но та улыбнулась.
— Я рада за отца…
И Кадижа тоже просияла. Она считала, что главное — быть не единственной, а первой женой, желание быть единственной женой — это эгоизм, а эгоизм — грех.
Но в спальне Жади, не выдержала.
— Когда он остановится, Зорайде, когда?! — обратилась она к вошедшей служанке.
— Саид похож на сосуд, в котором много лет всё бродило, а теперь он взорвался. Он не знает, как сделать тебе больнее, и очень хочет это сделать, — покачала головой Зорайде.
— Я хочу увидеть Лукаса! — сказала Жади. — Очень хочу… Возьми меня с собой на базар!
Та не соглашалась, она боялась новых выходок своей любимицы. Но остановить Жади было невозможно. Она напросилась сходить на рынок при муже и дяде, якобы собираясь купить украшения для дома.
— О, Аллах, ты погубишь меня и всех нас! Меня выведут на площадь, и будут бить плетьми! — причитала Зорайде, шагая по базару с Жади.
— Никто ничего не узнает!
— Аллах, я всегда боялась этого наказания! Я с детства молила Аллаха, чтобы он избавил меня от наказания плетьми… Тот, кто видит зло и молчит о нём, становится соучастником грешника. В судный день Аллах спросит за всё! Даже если я буду молчать, мой язык будет свидетельствовать против меня.
Жади, не слушая её, потащила служанку к магазину. Она присмотрелась к чёрной парандже, и в её глазах засверкали знакомые хитрые огоньки. Зорайде обхватила голову руками. Ох, что-то теперь будет…