В ответ телефон пиликнул эсемеской. Можно звонить. Надя тяжело вздохнула и «прыгнула» в неизвестность.
- Да, – сразу прорычали в трубке, и Наде показалось, что ее сейчас сдует этим рыком с чемоданчика.
- Господин Медный, это Надя, – слова будто приклеивались к небу и не хотели вырываться наружу.
- Какая Надя? – опять рявкнули в трубке.
- Кораблева. Вы говорили к восьми прийти.
- Вы всегда опаздываете, Кораблева? – ехидца, смешанная с презрением.
- Еще три минуты, – сразу ощетинилась Надежда, избавляясь от страха, – и ваш охранник не хочет меня впускать.
- Блин, забыл предупредить, – сразу смягчился Медный, – дайте ему телефон.
Охранник выслушал, кашлянул в кулак и, отодвинувшись, буркнул:
- Проходите.
Надя неспешно, с достоинством, подняла чемодан, протерла носовым платочком пыльную поверхность и, выдвинув ручку, покатила скромные пожитки в мир местной элиты.
- Меня, между прочим, Егором зовут, – бросил Наде вслед «баскетболист».
- Мне эта информация абсолютно ни к чему, – не оборачиваясь, зацокала каблучками Надежда.
- Рыбки на птичках не женятся, – поспешил ударить в спину Егорка.
- Так и плыви рыбка, плавать полезно, –- незамедлительно полетело вслед, – а то, с такой работай, через пару лет зад разнесет.
А что делать, дедовская дрессировка, а дед за словом никогда в карман не лез.
- Наиграется, приходи – утешу.
Сильно хотелось ответить: «Утешалка еще не выросла», но тут вмешалось уже бабушкино интеллигентское воспитание, которое всегда умудрялось поставить на место вылезавшую за края дедовскую закваску, и Надя смолчала.
Дверь, без вызова по домофону, сама открылась перед новой домработницей, наверное, новенькую увидели из окна. В большой светлой парадной приятно пахло свежим ремонтом, а взор ласкал мягкий беж стен, комично сливавшийся с Надиным костюмом. «Все правильно, я теперь должна быть незаметной, как эти стены».
Справа от входа красивая витая лестница, в стиле модерн, приглашала Надю, взбежать по ступеням розового мрамора, а слева серебристый лифт приветливо манил распахнутыми створами. Девушка подбадривающе махнула своему отражению в зеркале задней панели лифта и побрела по лестнице: «Устану и сниму волнение». Пятый этаж. Суровая равнодушная дверь. «Дзинь».
На пороге появился хозяин. Медный был уже в брюках и рубашке, но еще без пиджака и галстука. Надо же, Надя так была вчера расстроена, что даже не обратила внимание на его внешность. А он симпатичный, не красавец, конечно, но смазлив: чуть выше среднего роста, крепкий, но не толстый, лицо широкое, почти квадратное, голубые глаза с небольшим прищуром, густые брови, немного курносый нос, взъерошенный ежик светло-русых волос. «Хватит пялиться, Надюха. Просто работодатель».