И вот на пороге появилась Надя: поверх алого платья был накинут вполне целомудренный плащик, в руках предусмотрительно взятый маленький зонтик. Девушка подставила небу раскрытую ладонь – идет ли дождь.
- Надежда, куда же вы? Еще торт не резали, – на порог вылетел парень, да какой там парень, цыпленок желторотый: худой, немного сутулый, с модной длинной челкой.
- Спасибо, мне домой пора, – мягким доброжелательным тоном отозвалась Кораблева и аккуратно стала спускаться на каблучках по скользким ступеням.
- А давайте я вас провожу, – парень услужливо подал руку, в свете фонаря он выглядел почти мальчиком.
- Ее есть кому провожать, – рявкнул Медный, выходя из тени.
- Кирилл? – удивилась Надя, и по голосу было не понятно – обрадовалась она или огорчилась. – Извините, Александр, за мной приехали, – кокетливо пожала она плечиками и, махнув прощально рукой явно расстроенному кавалеру, пошла к Кириллу. – И где моя карета? – хихикнула она, и Кирилл понял, что барышня навеселе.
- Дай руку, здесь темно, – буркнул он.
- Можно и на руках, я не возражаю, – опять хихикнула Надя, – шучу, шучу, – засмеялась она, отшатываясь от Кирилла, так как он уже чуть нагнулся, чтобы ее подхватить.
- Вот так и отпускай тебя на свадьбы: напьешься и малолеток кинешься кадрить, – Кирилл, несмотря на протесты, все же поднял Надю на руки, она была невесомой и очень приятной ношей.
- Я не пьяная, я всего два бокала выпила, а дальше только делала вид, что пью. Не люблю чувство опьянения – все кружится и плохо ситуацию контролируешь.
- А ситуацию нужно всегда контролировать? – усмехнулся Кирилл, ставя ее на землю и распахивая соседнюю с водителем дверь.
- Конечно, чтобы утром не было стыдно, – Надя впорхнула в салон.
Кирилл сел рядом, стянул насквозь мокрую куртку, забросил ее на заднее сиденье и завел мотор.
- И Саша не малолетка, – кинула куда-то в воздух Надя, – ему двадцать один и он так прикольно читал Северянина, когда куски ананаса в бокал крошил, – она опять хихикнула. – А ты знаешь стихи Северянина? – Надя тыкала Кириллу с каким-то особым удовольствием.
- Ночь, улица, фонарь, аптека, – насуплено процитировал Медный.
- Это Блок, – мягко улыбнулась она.
Кирилл молча вел автомобиль. По сравнению с этим мальчиком, он чувствовал себя дедушкой и это бесило.
- А ты меня ревновал сейчас, да? – словно в разнывшуюся рану ткнула она иголкой.
- Нет, конечно, – огрызнулся он, получилось как-то грубо.
Надя отвернулась, уставившись в окно.
- А я тебя ревновала, – гладя в черноту ночи, сказала она. – Наревелась, а потом пошла платье это дурацкое купила, а оно совсем мне не идет.