Двэйн довольно хмыкнул, увлекая меня на кровать. Под нажимом его сильных рук я опустилась на шелковое белье. Двэйн сделал резкое движение рукой и, опутанная цепями, я оказалась лежащей на кровати. Еще одно движение — и мои ноги оказались широко разведенными в стороны, а руки вытянутыми над головой.
Двэйн опустился между моих ног, лаская открытое ему лоно. Пальцы скользнули внутрь, пока умелый язык порхал по каждой складочке. Мне казалось, что удерживающие меня цепи сделаны из огня. Все тело пылало, будто меня жгли заживо. Уже не сдерживаясь, я громко стонала, приподнимая бедра, но Двэйн тут же отстранялся, чтобы я не смогла получить долгожданной разрядки. Неожиданно он втянул клитор в рот и принялся нежно посасывать.
Сердце сделало бешеный скачок, дыхание сбилось, пот стекал по моей шее и груди, а оргазм уже подступал, обещая несказанный восторг. Приготовившись к вспышке удовольствия, я закрыла глаза, но Двэйн снова отстранился.
— Пожалуйста, Двэйн! Прошу тебя! — почти прорыдала я, но в ответ услышала лишь его полный мужского самодовольства смех.
— Я предупреждал, чтобы ты соблюдала правила. Ты надолго запомнишь эту ночь и этот урок.
Задыхаясь от сотрясавших тело чувственных спазмов, я взглянула в драконьи глаза и не увидела там ни капли снисхождения. А Двэйн уже снова склонялся над моим лоном.
Я закрыла глаза, умоляя всех богов, чтобы эта ночь поскорее закончилась.
Глава 15
— Госпожа, верховный ведь околдован вами, — хитро улыбнулась Лали, встретившись со мной взглядом в отражении зеркала. Из моих темных длинных волос она пыталась соорудить очередную прическу. — Весь гарем словно улей гудел, когда вы не явились из покоев владыки поутру. А уж когда госпожа Азира сказала, что вы в его покоях останетесь ещё и на следующую ночь, эссия ушла к себе и так дверью хлопнула, что откололась часть мозаики.
Лали захихикала, мне пришлось вымученно улыбнуться ей в ответ. Что ж, раз Двэйн решил сохранить мой побег в тайне, я тоже буду молчать.
Служанка ждала ответа, но я лишь пробормотала:
— Ты преувеличиваешь. Готова поспорить, он уже потерял ко мне интерес.
Прошлая ночь стала самой кошмарной и долгой в моей жизни. Я вспомнила, как Двэйн доводил меня до исступления снова и снова, но не дарил долгожданной разрядки. В памяти всплыло, как я униженно молила его взять меня, закончить мучения, но он был непреклонен.
Утешало лишь то, что и Двэйну было не сладко — по его коже то и дело пробегали волны мерцающей чешуи, к тому же ему приходилось довольно часто тушить снова и снова вспыхивавшие костерки. Припомнив горячие, обжигающие губы на своем теле, жадные руки, умело возбуждающие желание, я вздрогнула.