— Что? — я посмотрела на того, кто пришёл.
— Залюблю до потери сознания, — усмехнулся Давид. — Лука! Ты всегда приходишь, когда хозяева есть садятся, поберушник!
— И не говори, — рассмеялся Лука. Он был одет в красивый чёрный костюм, белую рубаху. Своими лакированными туфлями прошёл по шёлковым коврам, меня аж всю передёрнуло от такого кощунства.
Подтащил к нам стул и сел на край — завиток стола. По-хозяйски налил себе вина и, взяв запасную вилку, стал вылавливать еду, то у меня из тарелки, то из тарелки Давида. Гладко выбритый с зачёсанными волосами, он казался младше Давида. У него были глаза крышесносно-изумрудные, яркая зелень, глубокий цвет. Невозможные, взгляд не оторвать.
— Чёт мне движуха в клане не нравится, — сказал Лука. — Вам чего купить?
— Список дам, — Давид выловил его вилку своей, и пошла дуэль вилками за место в тарелке. Детский сад, я рассмеялась.
Побеждённая вилка Луки двинулась в сторону моего ужина. Я только усмехнулась, приняла фужер с вином из рук Давида.
Разговор между ними был тихим. Я кушала совсем мало, на губах держала лёгкую, хитрую улыбку и щурила на них глаза. Они были давно знакомы, кроме этого я ощутила настоящее братство. Но подкалывали они друг друга остро, не гнушались угрозами и матерились.
Давид составил список вещей, которые нам потребуются, обещал, что мы приедем завтра к нему на вечеринку. Лука долго меня рассматривал, перед тем, как уйти, спросил какой у меня размер одежды и груди. Получил пинок от Давида, и показал моему любовнику неприличный знак. Лука поцеловал мне руку, покрутив мой безымянный палец правой руки, и ушёл.
— Ты ещё спальню не видела, — тихо сказал Дэв, и в этом голосе было столько нежности и тепла, что мне хотелось забыть, что это просто сказка, которая однажды закончится.
— Метка — это укус, — его голос как из глубины сознания. Он словно сидел в моей голове и твердил одно и то же: «мне нельзя бояться».
Горячие руки гладили моё правое плечо. Прикосновения были нежными.
Я лежала на животе, повернув голову на бок. Подом мной была мягкая подушка, надо мной ласковый Давид.
— Сейчас лидокаин вотру, а потом метку поставлю, — шипел его голос, и прохладная жидкость капнула на плечо.
Мерцали свечи рядом с шикарной кроватью, делая наш вечер мистическим.
— Через месяц ты станешь другой. Через месяц ты сможешь поставить метку мне. Мы истинная пара.
— А если не поставлю? — хитро усмехнулась.
Дэв шлёпнул меня по попе, я ойкнула и рассмеялась в подушку.
— Замри. Потерпи, — приказал мой мужчина и зафиксировал меня своим мощным телом. Если бы мне пришла в голову мысль двинуться или не послушать его, ничего бы не получилось. Шевельнуться было невозможно.