— Какая же ты заносчивая, самовлюбленная задница, мех!
— Но ты все равно меня хочешь, рыжуля, — еще как, аж пальцы на ногах загибаются.
— Озабоченный гад! Манипулятор! Жулик! — его губы заткнули поток вырывающихся из меня слов и начали терзать мой рот пьянящим поцелуем. На этот раз все походило на дуэль, где вместо шпаг использовались языки, и надо признаться, я заметно проигрывала ввиду отсутствия такого богатого опыта, коим обладал мой оппонент.
Его горячая ладонь легла на мое бедро и поползла вверх, сминая юбку и прорываясь к голой коже. Я опомниться не успела, как ловкие пальцы скользнули по тонкой ткани панталон, достигли небольшого разреза между ног и коснулись нежной плоти.
— Кричала, ругалась, а сама течешь. Не женщина, а мечта.
— Если ты не заткнешься, я тебя убью, — прошептала я, хватая его за лацканы пиджака.
Взгляд Макса тут же стал серьезным. В серых глазах блеснул неровный огонек.
— Лекса, побуду я, пожалуй, джентльменом и спрошу. Ты точно готова? Не хочу, чтобы после случившегося, ты испытывала сожаление.
— Волков, — прошептала я, с трудом скрывая улыбку, — ты со всеми своими женщинами такой болтливый и нерешительный, или только мне так повезло?
— Ладно, детка, я передумал. Не был джентльменом, не стоит и начинать.
Стащив через голову рубашку, Макс, даже не дав мне скользнуть взглядом по его телу, перевернул меня на живот и принялся возиться со шнуровкой корсета.
— Тому, кто изобрел это орудие пытки, надо оторвать руки, — процедил он, ловко орудуя пальцами, — это как откапывать клад. Потеешь, материшься, но в конце концов добираешься до драгоценного сундука.
— Продолжай копать, пират, я еще одета, — не смогла не подразнить я этого невозможного мужчину.
— Это ненадолго, — решив не заморачиваться, Макс рванул ткань и вот уже мое безупречное платье, бесформенной кучей, валяется рядом с кроватью. Следом полетели панталоны, и мех не успокоился, пока я не осталась лежать в одних чулках, чувствуя его горящий взгляд на своих ягодицах.
— Твою мать, ты просто ходячий леденец. Идеальный и сладкий, — хорошо, что он не видел моего лица. Его слова заставляли меня пылать от смущения, одновременно вызывая прилив возбуждение.
Захотелось встать на колени, словно кошечка, выгнуться в спине и умолять его сделать что-нибудь с нестерпимым жаром, что скручивался в узел внизу живота.
Еще секунда и меня перевернули на спину. Брюки Макса полетел в сторону и рядом с кроватью застыл готовый меня сожрать дикий зверь.
Если раньше я считала его худым, то сейчас поняла, как ошибалась. Поджарое, сухощавое тело словно состояло из одних мышц. Широкие бойцовские плечи, каменный пресс, на котором хоть сейчас белье стирай, колонны тренированных ног и гордо торчащее достоинство, при виде которого мой рот тут же наполнился слюной.