- Отец от меня отрекся, я смогу взять лишь то, что сейчас на мне.
- Иди, складывай, что нужно. Не тревожься, выпустят со скарбом, они тебе должны.
В комнату вбежала запыхавшаяся Ядвига.
- Княгиня, дозвольте выразить вам почтение, - неожиданно приветствовала она падчерицу.
София с Иванкой переглянулись.
- Прошу, не гневайся на отца, он сам не знает, что несет. Все уладится, - ласково пропела мачеха, - Софийка, не забывай про братьев. Мирону скоро в войска ехать; лошадь, сабля, доспехи - все такое дорогое.
- Я не забуду, матушка, не тревожьтесь, - смиренно опустила голову София.
- Вот и славно, иди – благословлю здесь, а то Азар не велел выходить, тебя провожать.
Ядвига, торопливо перекрестив падчерицу, чмокнула ее в лоб.
- Ну, с Богом, княгиня Каменецкая.
Пан Зарунский сидел в открытых санях. Две пары сытых лошадей, потряхивали гривами, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, на морозном воздухе из широких конских ноздрей валил белый пар. Старик указал жестом Софии садиться подле себя на скамейку, покрытую дорогим ковром.
Никто из родни не вышел провожать отверженную, даже Иванка. Слуги, собравшись полукругом, крестили свою панночку, утирая слезы. Два холопа пристроили небольшой сундук с пожитками бывшей хозяйки в нишу позади саней. Софийка поклонилась, тоже осенила людей распятьем и уселась рядом с Зарунским, в левой руке она сжимала свою главную драгоценность - мешочек со снадобьями. Ворота с жалобным скрипом отворились, сани тронулись, увозя девушку в новую жизнь.
За стенами по ту сторону рва гарцевали два десятка хорошо вооруженных воинов. Без охраны знатный пан не ездил.
Сани набирали ход по снежному насту, София последний раз обернулась на родовой замок. Седые камни грели бока на бледном февральском солнышке. На башне, где панночка совсем недавно встречала Кароля, теперь сиротливо прижавшись друг к дружке, стояли ее братья. Василь отчаянно махал рукой, Мирон был неподвижен. «Проклинает меня, как отец», - вздохнула Софийка. Паренек, словно почувствовав этот вздох, поднял руку и перекрестил сестру. София улыбнулась, на душе стало немного теплее.
- А теперь, панна Луговая, давайте поговорим на чистоту, - прозвучал ледяной голос старика. – Я пошел на подделку метрики только ради Кароля, он сказал мне, что снасильничал вас и желает перед смертью искупить вину. Венчаться слишком поздно.
- Он не насиловал меня, - выдохнула София.
- Я это уже понял. Надеюсь, вы не ждете моего уважения?
- Нет, не жду, - глядя под ноги, ответила девушка.
- Вам несказанно повезло, вместо позора в глухом монастыре стать уважаемой вдовой-княгиней. Надеюсь, вы останетесь благодарной своему якобы мужу и выполните его последние просьбы? – Зарунский испытывающе посмотрел на спутницу.