Движения становились быстрее и хаотичнее с каждой минутой и уже через мгновение она протяжно простонала, хватаясь за мои волосы, как за спасательный круг. Маленькое тело забилось в сладких конвульсиях, и пальцами внутри ощутил, как она сжимается вокруг них. Я не останавливался до последней судороги и лишь когда девочка окончательно обмякла, поднялся над ее румяным лицом.
— Хочу чтобы ты почувствовала, насколько вкусная. — с этими словами я глубоко поцеловал ее, вторгаясь языком в рот, как еще недавно терзал ее клитор.
Как только прервал поцелуй, она открыла довольные пьяные глаза, прикусывая нижнюю губу:
— Что это было? — немного удивленно спросила.
— Это был мой подарок. — улыбнулся ей. — А теперь пошли спать. Тебе нужно отдохнуть, а мне принять душ…
— Аарон, это… то что происходит между нами… То есть это очень странно… — пробормотала я, как только он вышел из душа в одних низко сидящих спортивных штанах. Весь в капельках воды и клубах пара. Такой красивый, что дыхание на секунду перехватило.
За тот час, что он принимал душ, я успела себя так накрутить, что начала болеть голова от переизбытка терзающих мыслей. Уже и смириться хотела, переубеждая себя, что легкий роман с боссом ничего плохого не сделает. Он меня очень возбуждает, как, по-видимому, и я его. Между нами постоянно наэлектризован воздух и сексуальное притяжение глупо отрицать. Пока мы вдвоем этого не признаем, продолжаться подобные неопределенные «отношения» не могут…
Нет, что за бред? Какой секс без обязательств?! Неужели это оргазм так сильно влияет на поток моих мыслей? Могло же такое в голову прийти…
«Хватит постоянно заикаться и запинаться при виде него и поставить все точки над «і»» — решительно подумала в тот момент, пока мужчина с задумчивым лицом подходил к кровати, где лежала я, еще не полностью отошедшая от самого сильного оргазма в своей жизни.
— Ты права…
— Я… подумала вот что… — быстро проговорила, пока стыд и неуверенность с новой волной не накрыли меня, затыкая рот. — С завтрашнего дня нам лучше забыть обо всем, что было до этого. Мне совсем не нравится эта неопределенность.
Аарон молча сел возле меня, а в глазах его творилось что-то необъяснимое. Несмотря на то, что в комнате царил мрак, освещенный лишь скудным светом от настольной лампы на прикроватной тумбочке, от меня не скрылось, как они то темнели, то опять приобретали свой синий цвет. Он выглядел вполне расслабленным, но в то же время очень напряженным, будто подобные слова были ему противны. Как будто я сказала что-то неправильное и обидное. Может померещилось?