— Что там? — спросил Анвэйм, и я передала ему письмо.
Пробежавшись по строчкам, он смял бумагу и внимательно посмотрел на меня. Аир приподнял брови.
— Что-то интересное? — спросил он обманчиво спокойным тоном.
Анвэйм не знал, что моя тайна перед делордом раскрыта, поэтому я пояснила:
— Это чистосердечное признание, — прошептала я. — Здесь он рассказывает все о ритуале, своей силе и о том, что я ненастоящая.
— Можно? — спросил Аир, и после моего кивка Анвэйм передал ему письмо. В этот же момент письмо загорелось в руках темного. — Если эта бумага попадет не в те руки, то могут возникнуть неприятности. Не стоит давать злоумышленникам лишние козыри.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, совершенно обезоруженная благородством Хассаира. — Действительно спасибо.
Делорд улыбнулся и дотронулся до моей щеки. Анвэйм кашлянул.
— Быть может, мы продолжим?
— Разумеется, — кивнул Аир, но настроение у него явно улучшилось.
Помимо незаконности некоторых действий и чистосердечного признания обнаружились детали намного интереснее. А именно переписка с одним незнакомцем, который точно стоял за беременностью Аламинты. Всего было несколько писем, около шести, но все они указывали на причастность де Шалиса.
— Лорд де Шалис утверждал, что он не причастен к этому, — прошептала я, всматриваясь в строчку письма, которой никак не могла поверить.
“Аламинта страдает. Пойми, она моя дочь! Я же обещал сделать все возможное, если ты отпустишь Аламинту!”.
И ответ на это письмо гласил:
“Лорд, вы видимо не до конца понимаете ситуацию и мои планы. Возможно, со временем вы придете к осознанию весьма интересного факта. Пока же умолчим об этом, не хотелось бы травмировать вас. Скажу лишь, что Аламинта — единственная, кто мог бы совершить подобное. Она та, кто мне нужен. А что касается всего возможного… вы и так это сделаете”.
Радовало только одно: лорд де Шалис действительно любил дочь. И возможно она и правда связалась с дурной компанией, как он говорил. А он лишь пытался её спасти.
— Он солгал, — уверенно произнес Анвэйм. — Пусть не по своей воле, а из-за клятвы, но он действовал сообща со злоумышленником. Он не мог открыть тебе правду, лишь пытался увести от себя подозрения. А чтобы ложь звучала правдоподобнее, перемежал её с правдой.
Поэтому он тогда не хотел рассказывать об этом Анвэйму. Я ведь еще тогда подумала, что неспроста он открывается именно мне, а не Анвэйму. Тот бы раскусил его лукавство на раз-два.
— Возможно, он действовал так не только из-за клятвы, но еще чтобы прикрыть того, кто в этом замешан, — озвучил Аир задумчиво и посмотрел в глаза Анвэйму. — Возможно, что клятва была лишь подстраховкой.