У меня аж живот скрутило при мысли, что станет с нашим плотом, попади он в этот водоворот. Тревога продолжала нарастать, и, не выдержав, я тронула Мариуса за рукав.
— По-моему, впереди нас ждёт опасность…
Но договорить не успела, слова застыли в глотке: откуда-то из-за спины послышался свист, и в сидевшего на корме воина мягко, будто в кусок масла, воткнулась стрела.
Он коротко вскрикнул и свалился в воду.
— Дварики! — резанул слух крик Мариуса. — К обороне!
Воины повскакивали на ноги, но поздно! Половина тотчас попадала в воду, плот завертелся, его тотчас подхватило течением и швырнуло влево.
— А-а-а, — едва успела вскрикнуть я до того, как нас перевернуло.
Глава 14
Темнота и ледяной холод лишали способности думать, видеть, ощущать, а главное — дышать! Отчаянно барахтаясь, не понимая, тону или всплываю, я дергалась в воде, как ужаленная медузой, лёгкие огнем рвало от неспособности вдохнуть, а перед глазами разливалось чернота. Ну вот, пожалуй, это уже и всё, как-то отстранённо и совершенно спокойно подумалось на границе сознания…
И тут я почувствовала, как чья-то рука подхватила меня. Вода, напоследок тяжело охватив меня, не желая выпускать из своих ледяных объятий, сдалась. Тело моё дёрнуло вверх, и я наконец с громким всплеском вырвалась на поверхность.
— Не сопротивляйся! — крикнул кто-то прямо над ухом. И, несмотря на потерянность, радость, ужас, и жгучую боль в грудине, я узнала голос…
— Мариу-у-у…
Но даже не успела договорить, вода как будто подхватила нас и поволокла за собой со всё возраставшей скоростью.
Господи, ну вот где я так нагрешила?!
— Держи голову вы-ы…
Я не расслышала последних звуков слов Мариуса, нас подбросило вверх на небольшом выступе, а после этого началось истинное светопреставление. Нас крутило и болтало, то и дело накрывая клокотавшей водой. Я едва успевала набрать в лёгкие воздух, как всё начиналось заново. Руки и ноги уже сводило от холода. Держаться было всё тяжелее, мокрая одежда тянула на дно, а затылок и члены словно налились свинцом.
Впереди показался просвет, но особой радости это не доставило. Когда мы в очередной раз взлетели вверх, больно ударившись о порог, у меня промелькнула ужасная мысль — впереди водопад! И, закрыв глаза, я приготовилась к худшему.
Но падения не последовало. Не прошло и минуты, как меня снова приложило о что-то твёрдое, и, закованная в невесомо лёгкий металл рука Мариуса, схватив меня за шкирку, потащила на берег. Почувствовав земную твердь, я воспрянула духом. Это и впрямь был берег. Всё та же скальная порода, но, по крайней мере, это суша, на которой можно стоять и сидеть. Небольшая песчаная отмель и стена неприступной скалы за ней. Сквозь расщелину над головой падал тусклый дневной свет.