— Ты и дальше придумывать будешь? Может тебе дать лист с бумагой и запишешь, чтобы не забыть ненароком в чем еще меня обвинить нужно? — он навис надо мной в два шага, а я схватилась за деревянный косяк, как за спасательный круг.
Медленно глаза Шина опускались все ниже, а я только сейчас поняла, что стою перед ним в одном сраном полотенце, которое еле зад прикрывает.
— Мичин сарамдуель…*(Больной психопат…) — хрипло прошептал Шин, а по мне прокатилась дрожь от чертового запаха трав.
Только теперь до меня дошло, что это не духи и не одеколон. Так пахло тело этого мужчины.
— Собирайся, Мария!
Но кто сказал, чо я буду прощать тут кому-то! Не на ту напал!
— Нет. Я улетаю и точка. Уходи!
— И не подумаю, — я успела только заметить, как полотенце упало к моим ногам, а Шин опалил горячей ладонью мою талию.
— Ты… — я начала хватать ртом воздух, и не могла никак успокоиться.
Но злость не отпускала, а его наглость добила! Я замахнулась и заехала ему по лицу, но безрезультатно! Хватка стала только сильнее. Шин лишь отвернул голову после удара, а потом опять посмотрел на меня, пока другая его рука провела по изгибу талии. Тело подалось следом за этой лаской, а я с шумом втянула воздух через нос, и посмотрела вниз, на то как его рука добралась до обнаженной груди, а пальцы мягко очертили её форму. Совсем невесомое движение заставило кожу покрыться мурашками, а грудь отвердеть от желания.
— Ты можешь ударить меня много раз, сайрен, — его пальцы двигались всё выше, пока не приподняли мой подбородок, и Шин не заглянул мне в глаза, — Можешь даже избить меня до полусмерти, но я не отпущу тебя… Никогда!
— А ты самонадеянный, неужели такое ничтожество как я, тебе настолько запало в душу? Обычно мужчины такое не перед сексом говорят, а после него.
Его взгляд ожесточился, а рука поднялась выше, пока ладонь на талии опустилась ниже. Лицо сдавила крепкая рука, и я замерла от собственных дебильных ощущений. Я должна была испугаться, должна была оттолкнуть его. Но наоборот словно рехнулась смотря на этот взгляд. Меня хотели. И хотели настолько бешено, что даже закусывали губы, смотря на то как собственная рука сжимает сильнее моё лицо.
— Я же проклятье… — выдохнула глупость на грани стона.
Последнюю глупость…
— Ты им стала, как только я увидел этот браслет на тебе ещё в клубе, — он ухмыльнулся, а до меня начало медленно доходить, что этот гад всё это время не просто играл со мной.
Он, мать вашу, всё знал!! А меня обвинил во вранье?!
— Знаешь что? Ну ты и придурок!
Я вырвалась и залепила ему еще одну затрещину, а Шин лишь ухмыльнулся, и опять схватил меня, но в этот раз его ладонь сдавила мою шею и прижала к двери, с мягкой силой погладив по коже.