— Да и пофиг! — выдохнула и лениво потянулась, обнимая Ши Вона сильнее.
— Что ты сказала? Я ничего не понял? — прозвучал ответный шепот, и одеяло поползло выше, укрывая меня почти с головой, — Здесь жутко холодно.
— Это ветер в щель двери, которую ты почти выбил, дует, — буркнула в горячую грудь, но ноги всё-таки поджала повыше, спрятав под одеяло.
Ши Вон хохотнул и прижал меня сильнее, обвивая руками.
— Не замёрзла?
— Нет, но начинаю… — опять буркнула, и подвинула подушку под его голову, спрятав под ней одну из рук.
— Злишься?
— А ты бы не злился, если бы тебя заперли и стали угрожать, что будут морить голодом?
— Она… Бабушка и правда тебя так испугала? — руки Пончика дрогнули, а я с шумом выдохнула и всё же поднялась на локтях, ложась на живот, рядом с ним.
— Рассказывай, — посмотрела на профиль Пончика, который был необычным в рассветных сумерках.
— Спрашивай… — прозвучало в ответ, и я заметила, как его лицо застыло, а взгляд стал блуждать по потолку.
— Кто такая Аран? И как так вышло что твой брат женат не на ней, а на жертве липосакции?
Ши Вон приподнялся и посмотрел на меня сверху вниз.
— С самого начала я думал, что жертвой своей же семьи стану я, — ответил Пончик, и стал поправлять мои растрёпанные волосы, — Но потом, на одной из очередных гонок, заметил девушку.
Я замерла и поняла, что сейчас над наконец-то признается во всём и мне станет ясно, кто краснозадый Всадник. Потому я прикусила язык и продолжала молчать.
— Такую госпожу я ещё не видел никогда, — Пончик хохотнул, но потом скис разом и опустил взгляд, как-то странно нахмурившись, — Я использовал тебя, Дана. С самого начала выбрал необычную дерзкую иностранку, как инструмент для получения собственной свободы. Я не могу так жить. Меня душит всё, что окружает в отцовском доме. Настолько душит, что я физически ощущаю удавку на шее, которая стягивается всё сильнее и не даёт уже даже вдох сделать.
Теперь мне стало ясно почему Ши Вон не смотрел мне в глаза. Ему было стыдно признаться, что он нагло втянул меня в разборки своей семьи.
— Я хочу услышать только одно слово, которое мужчины ненавидят говорить, когда виноваты, предпочитая прятать голову в песок, как безмозглые идиоты, Ши Вон, — мой голос превратился в какой-то менторский холодный шепот.
Пончик медленно поднял взгляд обратно и тихо ответил:
— Прости. Я прошу тебя простить меня за то, что я сотворил с тобой за эти две недели, Дана. Ты не должна была пережить такое. Когда я понял, что Аран вернулась и узнал, что с ней… Я настолько испугался за тебя, что себе не поверил. Это было в тот день, когда ты сняла для подруги апаты. Я носился по городу как ненормальный, разыскивая тебя. Даже и думать не хотел, что они могли и с тобой сотворить нечто подобное.