Я погружаю в нее пальцы, пока ее ноги не начинают сгибаться и дергаться, и она не начинает хватать ртом воздух. Мой член прижимается к ее боку, и я больше не могу сдерживаться.
Убрав пальцы, я нависаю над ней сверху и толкаю свой член прямо в нее.
Эйвери издает тихий стон, когда я вхожу глубже в нее. Я снова шикнул на нее, и она прикусила губу.
Пока мои бедра двигаются, мой разум лихорадочно перебирает все, о чем мы говорили и что делали. С мыслью о том, что Эйвери будет рядом со мной, когда Пайпер подрастет. И о том, что она останется рядом со мной, когда Пайпер вырастет и съедет.
Но больше всего мой разум протестует против меня, что я чуть не оттолкнул ее. Почти потеряв самую потрясающую женщину на свете, только потому, что я был слишком чертовски глуп, чтобы видеть то, что было передо мной.
Жар пробегает по моим венам, и растущее покалывание в моем члене блокирует мою способность думать. Я толкаюсь сильнее и быстрее.
Прижавшись губами к уху Эйвери, я говорю:
— Кончи со мной детка, Кончи с мужчиной, который тебя любит.
Она хватает воздух и извивается подо мной, но молчит. А это значит, что я буду спать с ней в одной постели каждую гребаную ночь этим летом. Даже если Пайпер дома.
Мои бедра двигаются все быстрее и быстрее, а яйца плотно поджимаются. Наконец я больше не могу отказывать себе, и мой член извергается, посылая сильную оргазменную дрожь вверх и вниз по моей спине.
Отдышавшись, я наклоняюсь и касаюсь губами ее губ, полных губ, впервые взглянув на которые, я возжелал их обладательницу.
— Я тоже тебя люблю, — говорит Эйвери.
Я никогда не думал, что кто-то, кроме Пайпер, когда-нибудь скажет мне эти слова. Слова, которые я никогда не думал, что когда-нибудь захочу услышать или буду нуждаться в том, чтобы мне их кто-то сказал кроме моей Пайпер. Но на самом деле это три слова делают меня более целостным, успокаивают и дают мне понять, что моя жизнь может быть более полноценной, чем была.
После быстрого поцелуя я выхожу и ложусь на бок, перекатывая ее на бок и притягивая к себе, не заботясь о сперме, вытекающей из нее. Все, что меня волнует, это чтобы она всегда была в моих объятиях.
Звук дыхания Эйвери убаюкивает меня, и я проваливаюсь в сон.
Утром я просыпаюсь и чувствую себя бодрей, чем когда-либо по утру. Эйвери все еще крепко прижимается ко мне во сне, она именно там, где и должна быть.
Дверь громко захлопывается, и мгновение спустя Пайпер с грохотом спускается по лестнице. Мне нужно поговорить с ней.
Эйвери все еще спит, когда я выскальзываю из кровати и натягиваю боксеры, шорты и футболку. Я иду на кухню, где Пайпер ест хлопья.