И все же мы пришли к этому. Вместе на моем диване, с Ноксом, который рассказывал мне о своей жизни. Я прижимаюсь к нему чуть сильнее.
Я не могу представить себе, как я отдам своего ребенка в руки неподготовленному двадцатидвухлетнему парню, чтобы он провел с ним один день, не говоря уже о вечности.
— Как ты справлялся? — спрашиваю я.
Сперва мне казалось, что я лезу не в свое дело. Но теперь, похоже, ему нужно снять этот груз с души и выговориться. Интересно, скольким еще людям он это рассказывал?
Губы Нокса растягиваются в полуулыбке, и он говорит:
— Я чертовски быстро учусь.
— А мама тебе помогала?
— Сначала да, но потом она переехала во Флориду со своим новым парнем.
— На пенсию?
— Она вышла на пенсию, но парень был моего возраста.
— Смахивает на Дарлу, — смеюсь я.
Нокс смеется и говорит:
— Она похожа на Дарлу. Все, что нужно моей маме для полного сходства, — это кудрявые волосы.
— Ну, все обошлось. Пайпер — замечательный ребенок, ты проделал большую работу по ее воспитанию. — На этот раз я не чувствую неловкости, когда говорю ему, что считаю его отличным отцом.
— Спасибо, — говорит Нокс и делает глоток кофе.
— Ты слишком скромный.
Нокс хмыкает.
— Ты должен гордиться тем, чего достиг. Ты замечательный отец.
— Она еще не выросла, есть еще много возможностей, чтобы облажаться.
— Я не думаю, что ты — или она — облажаетесь.
— Как например с лифчиком? Или с месячными? Я ничего об этом не знаю.
— Это не имеет значения. Ты позволил мне помочь ей, и это лучшее, что ты мог сделать.
— Возможно. По крайней мере, я попал к тебе под юбку.
— Все, что тебе нужно было для этого сделать, — это время от времени улыбаться. И быть милым. Даже просто по-соседски.
— Хочешь по-соседски? — спрашивает он с хрипотцой в голосе.
— Это было бы здорово, когда я только переехала.
Когда я заканчиваю фразу, Нокс хватает меня за затылок, притягивает и прижимается губами к моим. Я всхлипываю от его прикосновения. Наши языки соприкасаются и переплетаются, и на этот раз, когда мое сердце трепещет, я не делаю ничего, чтобы попытаться проигнорировать это.
У меня есть чувства к этому мужчине, и я больше не должна игнорировать их. Так или иначе, это делает поцелуй более значимым.
Затем Нокс целует меня в ухо и тихо спрашивает:
— Так это официально?
Я крепко обнимаю его, и тихим голосом говорю:
— Определенно.
— И ты будешь сегодня за моим столом?
— Конечно, я бы не пропустила твою стряпню.
Прижавшись своими губами к моим, он наполовину сгребает, наполовину толкает меня на пол. Я втиснута между диваном и кофейным столиком, на старом ковре. Нокс возится с поясом моего халата, прежде чем, наконец, развязать узел и распахнуть мой халат.