– Карина, – усмехается собеседница. – Ну конечно. Всё всегда упирается в неё.
– Что вы имеете в виду?
– Наверное, я не должна этого говорить, но мне надоело молчать. Может быть, то, что я скажу, поможет раскрыть ей глаза, – говорит она со злобой в голосе. – Артурчик как-то проболтался мне по пьяной лавочке, как всё обстояло на самом деле.
– На самом деле?
– Со стороны могло показаться, что его бизнес чист, не подкопаешься. Но это неправда. Елагин выполнял грязные делишки для Леона Ледицкого, отмывал деньги. Всех подробностей не знаю, не стала в это лезть. Как известно, меньше знаешь – крепче спишь.
– А причём тут Карина?
– Вы не поняли? Она была залогом того, что Артур делает всё, чего от него хочет Ледицкий. Не ерепенится и не пытается откусить кусок побольше. А он хотел этот кусок, конечно, хотел, у самого-то личного острова не было… Даже сестру использовал, чтобы шпионила за Леоном после свадьбы, искала его слабые места, да только муженёк быстро её раскусил. Потому что у таких людей нет слабых мест. А вот у Елагина было, и нет, я не о себе.
– О Карине? Если он так дорожил ею, почему допустил, чтобы она вышла замуж за Леона Ледицкого? Ведь знал же, что это опасный человек.
– Знал, конечно. Но, думаете, у него был выбор? Вот только потом у Артурчика проснулась совесть. Всё твердил, что родители доверили ему сестру, а он не уберёг её. Ещё и подставил. Хотя кто бы от такого отказался? Породниться с Ледицким хотели многие. На этой почве у Артура и поехала крыша, – вздыхает Элла. – Печально, конечно, но я на такое не подписывалась. Думала, выйду замуж – заживу по-человечески, да где там…
– Спасибо, – благодарю я. И не думал, что узнаю от этой женщины так много. – Вы мне очень помогли.
– Если вы действительно работаете на Карину, передайте, что я ей сочувствую. Она мне никогда не нравилась, причём взаимно. Но чисто по-человечески мне её жаль. Эту девчонку ещё и похищали в детстве. Правда, она этого не помнит, но то и к лучшему.
Карина. Настоящее время
Возвращаюсь обратно на такси. За окнами автомобиля горят огни вечернего города, а в моей душе полный раздрай. Кажется, я ещё никогда и ни с одним человеком не была так откровенна в своей жизни. За исключением разве что Артура. Когда-то я ему безоговорочно верила, безусловно любила.
Лишь затем, позже, я начала понимать, что мой брат слаб и запуган. Он боялся Леона Ледицкого и едва ли осмелился бы на открытое противостояние с ним. Хотя, возможно, ради меня…
Но я не жаловалась. Да и что бы я могла сказать о своей семейной жизни? Леон не бил меня, не истязал, не насиловал… Все его издевательства носили в основном психологический характер, а это к делу не пришьёшь. На что бы я могла пожаловаться, чтобы меня не посчитали избалованной богачкой, заскучавшей от подобного образа жизни?..