— Так, марш в медпункт! Пусть Иванова тебя послушает и померит температуру! Я скоро подойду…
Мы продолжили репетицию, однако в классе музыки установилась тревожная атмосфера. Что будет, если не Дай Бог, он заболеет?! Крах всех надежд и недели подготовки коту под хвост…
ВОИН
Поставив точку в сочинении, посвященном творчеству Иосифа Бродского, я торжествующе прошептал.
— А как тебе это, стерва Крылова?!
Да, я решил закрыть все долги по литературе. Такая маленькая месть. Пусть только посмеет поставить плохие оценки — заставлю собрать комиссию, и тогда мы посмотрим, кто кого!
В глубине души мне хотелось произвести впечатление на Розу. Вопреки моим надеждам широкий жест с цветком не тронул принципиальную одноклассницу. Вместо оттепели в наших отношениях, Пчелкина еще больше начала меня избегать.
Входная дверь хлопнула — это Богдан вернулся. Я знал, потому что мать упорхнула часом ранее на блат-хату к новому собутыльнику, предварительно поставив в известность, чтобы не ждали её до утра.
Отложив литературу, я взялся за алгебру, решив ради интереса порешать что-нибудь из примеров ЕГЭ.
— Мить, а какие таблетки ты пил от кашля?! — Бо облокотился спиной о дверной косяк.
— А что такое?! — я прищурился, открывая ящик письменного стола.
Недавно тетка все-таки всучила мне целый пакет с медикаментами, и аллилуйя — чертов кашель с позором капитулировал!
— Несколько дней чувствовал себя неважно. А сейчас померил температуру в медпункте — поднялась до 39… У тебя есть, чем сбить?! — брат поморщился, всем своим видом напоминая живого мертвеца.
— Не дрейфь! У меня тут целая аптечка. Живо поставим на ноги!
Три часа спустя*
— Мить, что-то мне совсем хреново! Смотри?! — Богдан присел рядом, протягивая мне градусник.
— Ох, ничего себе… — присвистнул, глядя на отметку 39, 9. — Надо вызывать скорую!
— Но я не могу болеть! У меня спектакль через три дня… — заплетающимся языком повторял родственник, пока мы петляли между улиц на машине скорой помощи.
Прослушав его легкие, врач высказал подозрение на пневмонию, посоветовав однозначно ехать в больницу, и мы не стали спорить.
— Как ты можешь сейчас думать об этой ерунде?! — раздраженно покачал головой. — Вряд ли кому-то нужна жертва искусства!
— Мить, ты не понимаешь, у меня главная роль! Придет ветеран войны, его родственники… Мы столько недель готовились. Столько готовились… И… — его голос сорвался на новый приступ душераздирающего кашля.
— Перенесёте спектакль! В чем проблема?!
— Не получится — сразу после премьеры режиссер уезжает на съемки в Питер! Ты должен меня заменить…