Надавливаю на клитор. Она выгибается и руками хватает меня за руку. Тогда я сажусь на колени сбоку от нее. Одной рукой беру ее за запястья и отвожу руки за голову. Второй рукой продолжаю трогать ее там. Вижу, что она подавляет стоны и крики, которые так и норовят сорваться с ее рта. Я наблюдаю за ней сверху вниз и от этой картинки член уже опять устремляется вверх и располагается на груди Миланы. И каждый раз, когда она вздрагивает или выгибается, набухший сосок приятно раздражает член.
Будь она более податлива и опытна, то могла бы рукой подрочить мне. Но я и без нее получу своё.
Обвожу клитор и слегка надавливаю, как тогда в кладовке. Милана, наконец, поворачивает голову и запрокидывает ее назад, протяжно стонет. Я усмехаюсь.
Делаю движения вокруг клитора более частыми, а нажатия — более интенсивными.
Милана бьётся в моих руках, выгибается, приоткрывает рот и дышит часто, отрывисто.
Наклоняюсь и целую ее. Сразу же вторгаюсь языком и повторяю им движения пальцем на клиторе.
Я забираю все стоны и крики Миланы. Поглощаю их. По ним чувствую приближение оргазма. Быстро хватаю ее за талию и, пока она не поняла, что происходит, переворачиваю на живот. Подтягиваю на себя, заставляя встать на колени, направляю рукой член и вхожу в нее. Милана дергается, но я возвращаю руку ей на клитор и довожу ее.
Она ещё выше задирает задницу и я вдалбливаю тяжёлый налитой кровью член в нее, одновременно теребя клитор.
Наконец, она дергается, громко и протяжно стонет и кончает.
Всем членом остро ощущаю ее оргазм. Она сама двигает бедрами в такт волнам внутри себя. Я лишь удерживаю ее на члене. Это длится долго. Закрываю глаза и запрокидываю голову. Блядство. Почему с ней так охуенно? Ведь она ничего не умеет. Ничего не делает. Я все делаю сам.
Но эта ее неопытность просто сносит крышу. Рвет на куски сознание.
Все ещё ловлю наслаждение от ее неумелых бессознательных движений, пока она не замирает. И только тогда я возобновляю толчки.
Я почти полностью выхожу и с такой силой ударяю в нее, что хлопки от ударов тел эхом разносятся по комнате. Я врываюсь в ее узкую дырку, растягивая, и кажется, что она уже навсегда запомнит только мой размер. Но, стоит мне покинуть ее, как она опять сужается и я опять, толкаясь в нее, каждым миллиметром ощущаю влажную бархатистость.
На этот раз все длится гораздо дольше. Я не хочу быстрой развязки. Знаю, что оргазм будет сокрушительным, но то, что я насаживаю на себя такое податливое, уступившее, признавшее свое поражение тело приносит не меньшее удовольствие.
Я трахаю ее сзади, демонстрируя превосходство, показывая, кто ее хозяин, а она только хнычет то ли от удовольствия, то ли от усталости.