Я выгибаюсь, но он не даёт мне далеко отодвинуться от него. Его ладонь на моей шее и он прижимает меня к себе. Слышу, как усмехается. Опять говорит ужасные вещи, вгоняя меня в краску.
Мне все сложнее сдерживать стон. Закусываю губу. До боли. Но эта боль оказывается гораздо слабее тех ощущений, которых я стыжусь, но которые не хочу прогонять.
Он продолжает добивать меня, толкая все ближе к пропасти. И я уже теряю контроль и срываюсь в нее. Падаю. Долго. Забывая, где я и кто столкнул меня.
И сама проваливаюсь в полудрему.
Не знаю, сколько нахожусь там, но прихожу в себя и обнаруживаю, что Дамир, наконец, уснул.
Его рука на моей талии. Но мне надо выбраться из этого захвата.
Аккуратно приподнимаю руку и выскальзываю.
Подсвечивая телефоном, быстро собираю свою одежду. Натягиваю ее на себя. Хорошо, хоть в этот раз обошлось без порванных вещей.
Беззвучно ступаю по полу и выхожу.
На этаже не так много комнат. Мне надо найти кабинет. Отец говорил, что там, в столе, лежат бумаги, от которых зависит наша судьба.
Идя сюда, к Дамиру, я надеялась показать ему документы Лейлы. Убедить его. Но в очередной раз поняла, что это невозможно. Он не слышит меня. Не даёт сказать ни слова.
Поэтому я просто оставлю ему документы и уйду. Но перед этим я должна забрать векселя. Выкрасть их.
Боже, что я делаю? Я — воровка?
Отгоняю совестливые мысли подальше. У меня нет выбора.
Наконец, нахожу кабинет. Строгий, в черных тонах, с массивной зловещей мебелью он очень подходит своему хозяину.
Иду к столу и роюсь в ящиках. Отец говорил, что Дамир положил векселя в стол.
В столе много бумаг. Перебираю их и стараюсь не пропустить то, что нужно мне. Но все не то.
Тороплюсь. Просматриваю уже машинально, просто ища нашу фамилию.
Ничего. С горечью думаю о том, что все это бесполезно.
И тут мой взгляд выхватывает знакомые буквы. Но это не вексель.
Хватаю документ и лихорадочно пробегаю по нему глазами. Листаю.
Не может быть! Я не верю! Что все это значит?
Возвращаюсь к первой странице, хочу перечитать ещё раз. И вздрагиваю от испуга, роняя бумаги на пол, услышав громкий жесткий голос:
— Тебя не учили, что копаться в чужих вещах нехорошо?!