— Юнчи, я готов дать клятву! — вперед вышел Хинчи.
— Всегда знал, что ты умеешь правильно мыслить! — одобрительно кивнул Юнчи:
— Сайх, доставай Меч мечей.
— Хинчи, подходи к Сайху! — тот споро подошел, преклонил одно колено и четко сказал:
— Добровольно и с надеждой на лучшее будущее для народов степи обещаю тебе, Сайх-сын Джаса и внук Джаймиса, никогда не замышлять недоброе, помогать во всем и быть верным воином! Пусть будут свидетелями моей клятвы — Меч мечей, зверь мифический-лабис и Великий Путник!
Меч мечей внезапно поголубел, с его двух заостренных кончиков скатились две капельки и упали на плечи Хинчи.
— Меч мечей принял твою клятву и показал, что ты достойный сын степи! А чтобы ты не сомневался, что Великий Путник одобряет…
— Сайх? — вопросил Юнчи.
Сайх молча вытянул шнурок, что виднелся у него на шее — на котором висело перышко… вытащенное наружу оно как-то враз из обычного птичьего перышка изменилось — во все стороны от него пошли лучики света. Так бывает иногда на небе — зайдет солнышко за огромную тучу, а по краям тучи льются на землю узенькие дорожки солнечного света. И впечатлило это перышко Великого Путника почти всех, мало кто сподобился увидеть даже высоко в небе Великого, а тут перо в руках мальчишки, нет, скорее, молодого человека, означало одно — он отмечен милостью Великого! А идти против своего Божества… — заведомо обрести себя и свой род на погибель.
Сайх же радовался про себя, что не пришлось ему говорить какие-то речи, не умел он, да и не знал, что сказать, ещё две недели назад он был Саюшкой, сыночком и внучком! Теперь непонятно почему стал одним из тех, кто должен был навести порядок в огромной степи. Не мечтал он никогда быть у власти, да и сейчас — не будь рядом такого надежного Джаса, Сима, Юнчи и грургов, он бы ни за что не согласился на такое и, положа руку на сердце, жаль было ему пожилого Правителя, оказавшегося дедом, и всех обычных степняков, что оказались беспомощными перед всеми этими туманами, бандитами. Очень ему не понравились важные, презрительно смотревшие до боя с этим сыночком, на него, князьки. Сейчас же, увидев перышко, на Сая смотрели по-другому — боязливо, восхищенно, с завистью, но презрение резко пропало из всех глаз.
— То ли ещё будет, — мурлыкнул Сим, — ты не один, малыш, только не зазнайся, а то ударит в голову власть, и станешь…
— Сима, что ты говоришь! Я только и мечтаю побыстрее тут всю эту нечисть выжечь и рвануть к мамочке — учиться хочу, а ты говоришь всякую ерунду, знаешь же мою самую главную мечту?
— Взлетишь, Сай, точно, взлетишь, я было сомневался, но теперь уже вижу, какие у тебя станут крылья..