Шани подошла ближе и, подняв свечу повыше, посмотрела на меня с удовлетворенной улыбкой на губах.
— Ну как? Здесь, конечно же, гораздо холоднее, чем в объятиях Кая и Шрейна, — весело заметила она.
— Значит это твой замок? Ну конечно, как я сразу не догадалась, что за всем стоишь именно ты!
— Я же предупреждала, чтобы ты не вставала на пути волчицы, глупая-глупая овечка. Лучше бы тебе было умереть тогда, в лесу на охоте. Тихая и мирная смерть от внезапно понесшей лошади.
Так значит это Шани подстроила мое падение, испугав лошадь!
— Когда ты вернулась? — спросила я, пытаясь понять, поймет ли Кай, куда меня увезли.
— Вчера. Как только получила известие о смерти отца.
«Так вот что за альфа умер», — с облегчением подумала я, а потом устыдилась собственных мыслей.
— Мне очень жаль, — прошептала я.
— Мы никогда не были близки с ним. Он пообещал меня Шрейну во имя мира между нашими стаями.
— Терять близких всегда больно.
— Мне не нужна твоя жалость, — покачала головой Шани.
— Но теперь ты можешь не выходить за Шрейна.
— Неужели? Как все просто у шлюх! Волчьи клятвы сильны и после смерти того, кто их дал!
— Сильны, говоришь? — прошипела я, подходя ближе. Шани сделала небольшой шажок назад. — Ты меня обманула. Ты и Рилла.
— Обманщица здесь только ты. Дешевая обманщица.
— За что ты ненавидишь меня, Шани?
— Миледи Шани, дрянь! — стукнула по прутьям решетки «миледи». — Я же сказала, что не люблю, когда кто-то вмешивается в мои планы. Ведите ее во двор замка! — отрывисто приказала Шани, а я только сейчас поняла, что мы не одни. Из-за ее спины шагнули двое крепких мужчин. — А будет кричать, заткните рот.
Те приблизились и презрительно скривили носы.
— Ну и вонь!
— Это ее обычный запах, — пренебрежительно бросила Шани, подхватывая платье и уходя.
Я резко замолчала, не понимая, что происходит. Меня подхватили под руки и поволокли по каменным ступеням вверх.
Когда меня привели на задний двор замка, там собралась небольшая толпа. В середине площади стоял высокий столб, к которому меня и подвели. Я забилась в руках тащивших меня мужчин, но они были слишком сильны. Заставив меня обхватить столб руками, один из них связал мои запястья, а другой рванул плащ и сорочку. Я оказалась обнажена до пояса, в толпе возмущенно что-то выкрикивали. Ветерок обдувал продрогшее тело, вызывая дрожь и мурашки.
— Эта девушка обвиняется в краже! — раздался вдруг громкий голос Шани.
Я повернула голову и увидела, как она подходит ближе, а в руках у нее красуется треххвостая плеть, на концах которой позвякивают металлические шарики.