В предрассветной тьме она почему-то особенно хороша. Волосы кажутся темнее, скулы выше, губы более чувственными. Она лежит так близко, что ее растрепавшаяся макушка лезет в лицо, а горячее дыхание опаляет шею. Стоит только протянуть руку — и она будет в моем плену. Останавливает лишь глубокий самоконтроль и то, что я уже окончательно проснулся.
Надо выбираться из этого сладкого плена, ее подруга наверняка уже вернулась, а мне нужно подготовиться к работе. Но это оказалось не так просто. Как только открыл глаза и наткнулся взглядом на нежное существо под боком — стал жертвой какого-то гипноза. Словно профессиональный фокусник размахивает перед лицом маятником, а я и не хочу, но не в силах оторваться от него.
Почему так переклинило на этой девчонке? Почему именно она со своими нелепыми волосами и непредсказуемостью? Надеюсь, рассудок вернется в ближайшее время, а не сгинет окончательно, помахав белым флагом и уходя в закат. Это же просто смешно: престарелый мужик и юная нимфа. Именно про таких анекдоты и складывают.
Может это все отголоски нерастраченной молодости? Она догнала спустя столько лет, припомнила, что время, которое тратил на учебу, нужно было потратить на вечеринки и девчонок. Что пока была возможность делать глупости — купить мотоцикл, привести в дом крашенную оторву — нужно было пользоваться? А не выбирать одну и на всю жизнь, тем более, что реальность больно отозвалась через годы: на всю жизнь не бывает.
И вот последствия: ночую на жёстком диване в компании со странным созданием, к которому тянет, словно магнитом. Отключая мозг и включая все остальные рецепторы.
Касаюсь ее лба губами — не горячая. Температуры нет. Есть едва уловимый запах каких-то цветов — сладкий и тягучий, словно мед. Хочется зарыться в ее шею, втянуть поглубже, остаться в постели. Но остатки мозга, высушенного до состояния чернослива, напоминают, что есть дела, ответственность, работа, в конце концов.
Одним четким движением перекидываю ногу через спящую красавицу и встаю. Тянусь к телефону на полу и вызываю себе такси. Надеваю носки, чувствуя себя, по меньшей мере, героем-любовником, ускользающим из постели очередной дамы на рассвете. Что, по сути, весьма близко к правде: для нее хочется быть и героем и любовником. Совсем крыша поехала, знаю.
Кидаю финальный взгляд на девчонку, укутанную по шею в тонкое одеяло, и иду будить ее подругу, которая, по ее собственным словам, нынче "чилит"[1] на кухне. Агния закрывает за мной дверь, кокетливо переступая с одной босой ноги на другую и предлагая заехать вечером, когда ее снова не будет, дабы проследить за больной. Я просто киваю, для себя все решив: обязательно приеду.