«Попроси Катю. Она точно не откажет. Ты, кстати, знал, что они с Дворовой тесно общаются?» — спросила лишь потому, что собиралась это сделать. И я не ревную! Вот ни капельки…
«А какое отношение Дворова имеет к тебе? Вы, как я понял, не общаетесь»
«В последнее время она решила, что мы непременно должны подружиться. И, почему-то, дружить лучше в клубе. В компании парня, который мне нравится»
«Я надеюсь, ты сейчас про меня?»
«Нет»
«Я убью его»
«Отелло: D»
«Детка, не провоцируй меня»
«Без проблем. Так что ты думаешь?»
«Я бы сказал, что я там думаю, но боюсь тебя смущать»
«Никита! Я про Дворову и твою Катю»
«Она не моя. А вообще… я разберусь. Тебе не стоит об этом беспокоиться. И да… узнаю, что ты пошла в клуб к какому-нибудь сопляку… Заберу и… сделаю то, что уже несколько дней хочу»
«Звучит, как угроза», — написала, снова почему-то глупо улыбаясь. Вы посмотрите на него. Ревнует. Точно несносный, самодовольный птах.
«Предупреждение, Лисичка. Пока только предупреждение:* А сейчас ложись спать»
Спорить не стала. Тем более, что на самом деле начинала хотеть спать. Зевнула, чуть не свернув себе челюсть, потерла глаза… Как следует взбила подушку, чтобы она стала помягче и, устроившись поудобнее, приготовилась ко сну.
Если бы это было так просто…
С другой стороны стены, в которую периодически стучал Гоголь, послышались пронзительные, разрывающие душу на части крики. Потом громкое перебирание струн, быстрые удары по барабану. Ве-е-еник…
— Ершик, фас, — пробормотала, открывая глаза. Не судьба, наверное, мне хотя бы раз лечь спать пораньше.
Выйдя из комнаты, застала в коридоре хмурую сестру. Она стояла напротив двери, из-за которой лилась музыка и, собственно, гипнотизировала эту самую дверь, надеясь, наверное, что она откроется сама собой.
— Что, спать не дает? — с сочувствием поинтересовалась у Юльки.
— Какое там, — вздохнула старшенькая. — Мне нужна доза хорошего настроения. Иначе снова впаду в депрессию. Вот жду, когда этот шкет откроет.
— Ты серьезно? — мученически проговорила.
Нет, я понимала еще интерес брата к тяжелой музыке. И даже могла войти в его положение, после расставания с девушкой. Но вот Юлия… Да раньше она только Моцарта и слушала. Любила классическую музыку. А тут… LP, «KORN, «Slipknot»… Причем, если интерес к первой группе я одобряла, то вот остальное… Было слишком тяжело для моих ушей. Они бы еще Мерлина Мэнсона слушать стали.
— Вениамин! — разнесся по квартире папин голос.
И когда он успел прийти? Неужели я все-таки заснула и пропустила этот момент? Не заметила…
— Я страдаю! — выкрикнул брат, не торопясь являть нам свой страдающий лик.