Далее мужчина разложил ножик и уколол свой палец до крови. Поднес его к необычному писчему инструменту и… Вопреки всем известным мне законам физики алая жидкость начала заполнять прозрачную емкость.
Когда ручка наполнилась, Штрасс облизал ранку и передвинул колесико на «d». Отверстие закрылось, и мужчина приступил к написанию собственного автографа под первой закорючкой. Потом он чуть отступил вправо и нарисовал знак бесконечности, заключенный в пятиконечную звезду.
— Теперь ты, — иностранец поставил ручку в положение «с», и вся оставшаяся кровь тут же исчезла.
Затем протянул это чудо мне и принялся обтирать белоснежным платком перочинный нож. Странное дело, на ткани не осталось никаких разводов. Это какая-то специальная пропитка или материал?
Взяла дрожащими пальцами диковинную ручку и поставила опцию забора крови. Потом настороженно взглянула на Мартина Штрасса.
— Дай руку, — видя мое состояние, приказал он.
Зажмурилась и протянула ему свою многострадальную конечность. Почувствовала на безымянном пальце укол. Потом прикосновение его ладони к руке, что держала ручку. Открыла один глаз и увидела, как мужчина «за меня» наполняет стержень…
— Я вообще-то могу сама, — пробормотала, чувствуя неловкость. Прямо, как первоклассница, честное слово.
— Не вижу, — хмыкнул мой мучитель, крепко держа мои руки так, чтобы раскрытый стержень и ранка соприкасались. — Детский сад.
Я ничего на это не ответила, потому что он был абсолютно прав. Так перепугалась, когда наблюдала за его странными действиями, что не смогла вовремя собраться. Не каждый день даешь клятву, закрепленную кровью.
— Что со мной будет, если я попытаюсь все разболтать? — дабы перевести тему разговора в несколько иное русло, спросила у него.
— Ты должна будешь взять такую же клятву с того, кому выдала информацию, — откликнулся Мартин, выпуская мои руки и переставляя указатель на ручке на букву «d». — Если не сделаешь этого, то умрешь вместе с теми, кто окажется в курсе деталей по твоей вине.
— Это что, магия? — я расширенными от удивления глазами смотрела на этого жуткого во всех смыслах типа. И как только еще не сбежала, никак не пойму.
— Это иная сторона нашей жизни, — невесело усмехнулся немец. — Если ты начинаешь интересоваться большим, нежели тебе доступно, как человеку, так будь добра придерживаться определенных правил и играть на тех условиях, в рамки которых добровольно себя загнала.
— Кто вы? — слова сами сорвались с языка.
— Пиши, — вместо ответа снова жесткий приказ.
Пока он гипнотизировал меня изучающим взглядом, я вывела на бумаге собственную подпись. Получилось немного криво. Оно и немудрено… Все-таки собственной кровью, а не чернилами писала. Рисунок получился немного лучше.