Решив лишний раз не тревожить Гришу, переключилась на созерцание своего начальства. Которое в этот момент как раз возвращалось к нам, в машину. Подумать только, и этот человек только вчера журил меня из-за пропущенной в служебной записке запятой. Этот широкоплечий, следящий за собой и пользующийся бешеной популярностью у женщин мужлан, к которому я сегодня приехала на дачу. Невероятно! Да я сумасшедшая.
— Ну, вот, теперь можем парковаться, — объявил Платон Сергеевич, открывая дверь со стороны водителя. — Никаких «мы могли бы дойти сами» или «а давайте мы сами дойдем» не принимается. Станция отсюда в трех километрах пешком, так что сбежать у вас тоже не получится.
Гришка тихо захихикал и хитро на меня покосился. Со своей стороны могла сказать, что мне стало за себя стыдно. В первую очередь перед сыном. Ну, что я за глава нашего маленького семейства, если при каждом случае начинаю бояться, смущаться и искать пути отступления? Тут Азаров был совершенно прав. Да и Гришка — тоже. Мало ли я здесь, в глуши найду свою судьбу? Если нет, то как минимум приятно проведу время в компании детей. И своего босса.
Лужайка у дома Платона Сергеевича действительно оказалась большой. Вообще, у меня сложилось такое впечатление, что над участком поработал ландшафтный дизайнер. Все растения были рассажены в определенном порядке. И даже теплица не портила общей картины, а, наоборот, украшала.
— Ну, а теперь можно выбираться, — проговорил Платон, когда мы оказались непосредственно на участке.
И тут меня посетила запоздалая мысль, которую я тут же озвучила мужчине:
— А кто сейчас сидит с Сашей?
Да, я дура, раз забыла просветить настолько важный для себя вопрос. Я же как стала мамой, так и начала беспокоиться о благополучии маленьких деток. Даже новости спокойно читать не могу. Если там идет речь об очередной кукушке, запершей своего младенца в квартире одного и ушедшей на насколько дней гулять в неизвестном направлении. Или рекламу про нуждающихся в срочной операции. Несколько раз даже не выдерживала и отправляла через мобильный по сто-двести рублей. При том, что денег у нас всегда было немного…
— Моя мать, — миролюбиво ответил мне босс.
Сначала захотелось придраться к последним словам. Я же спрашивала его про грибы, и мне ответили, что как-нибудь потом, я смогу уточнить это у его матери. Теперь оказывается, что «как-нибудь потом» — это «вот приедем, и спросишь». Опять же, я посчитала эту оговорку незначительной, поэтому и промолчала. А вот скорое знакомство с Азаровой-старшей меня немного напрягло. Не знаю, почему.