— Ты что, не будешь есть? — удивленно спросила Анфиска, на этот раз косясь на почти не тронутый суп в моей тарелке.
— Хочешь? — буркнула, пододвигая к ней почти не тронутый обед. Знала, что откажется. Просто хотела отбить всякое желание лезть не в свое дело.
— Нет, — покачала головой блондинка.
Вот и я «нет». Сняв ремешок сумки со спинки стула, пожелала девушке приятного аппетита и, поставив две тарелки (в одной был овощной салат) на поднос, сгрузила туда еще и вилку с ложкой и пошла относить все это к кухне.
За вторую половину дня Георгий написал мне аж три сообщения. Я упорно на них не отвечала, тщетно надеясь, что увидев, что я не тороплюсь откликатья, он отстанет. Как бы не так. Первое послание содержало в себе информацию о том, как сильно мой бывший одноклассник соскучился по каравайчику. Во втором парень поведал, как ждет встречи и салата. В третьем сообщил, что вышел с работы и мчится на крыльях любви в сторону моего дома.
Думаю, не стоит говорить, что домой я не спешила. Делала все медленно, несколько раз прерывалась для того, чтобы попить с местными сплетницами чай. Среди них была и Анфиска. Чего там, сегодня она являлась кладезем самых свежих сплетен. Они, к слову сказать, мне были не интересны. Так что слушала я дам в пол-уха.
Выходила с работы, когда часы показывали десять вечера. Эх, елку купить уже не успевала. Ничего, попробую забежать на рынок завтра. Самое главное, не представлять, как я буду вновь добираться с пластмассовым деревом до дома. А может… купить небольшую елочку? Поставлю ее на письменный стол и все. И пожар, если что, будет не таким пугающим. На всякий случай, надо будет оставить неподалеку ведро с водой. Во избежание повторения вызова пожарных. А то вдруг, снова Гошика увижу.
На улице было холодно. Натянув шарф повыше (но не на нос, а то очки будут запотевать), поспешила в сторону метро. Ну… как поспешила. Старалась медлить, как могла. Только холод, пронизывающий до костей ветер и колючий снег не располагали к неспешной прогулке.
Чем ближе подходила к дому, тем медленнее становился шаг. Но там меня ждал Зефир. И медлить более было глупо. Вдруг Филимонов ушел? И вообще… нашла от кого прятаться. Я к себе домой иду! А он…
А он стоял. Подпирал спиной входную дверь. Руки засунул в карманы джинс. Зевал. Широко так, бессовестно.
— О, каравайчик! — заметив меня, он встрепенулся и отстранился от двери.
— О, мой личный кошмар, — проворчала, продолжая подниматься по лестнице и смотреть на этого нахала.
— Ну чего ты, каравайчик, — темные брови изогнулись так смешно, что я не смогла сдержать улыбки. Клоун. — Я, между прочим, скучал, страдал. Не обедал, все о твоем салате мечтал.