– Хорошо, хорошо, – замахал руками Годфруа де Фраго, обеспокоенный вспышкой своего товарища, – да я верю, верю...
Но остановить храмовника так просто уже было нельзя.
– «Верю!» – передразнил он. – Легко попивать винцо и рассуждать, что могло быть, а что не могло! И клянусь Богородицей, нам выпала ещё не самая тяжёлая доля, потому как тем, кто тащился посуху через Сирию с Барбароссой, пришлось куда хуже. Все немцы – чванливые говнюки, но в выдержке им не откажешь. Один мне рассказывал, что когда они пёрлись через пустыню и пить было нечего, потому как вонючие турки отравили все колодцы, так они пили собственную мочу!
– Не понимаю, – поморщившись, сказал Годфруа.
– Ага! Бог мой, какие же они всё-таки твёрдые ребята! Вот что меня восхищает в немцах, так это их выдержка! Помнишь, Андрэ, как этот коронованный содомиец втоптал в грязь австрийское знамя? Обмениваться стихами с Саладином он мог, а как речь дошла до переговоров по делу – так вы бы посмотрели на этого любителя мальчиков, на этого английского комедианта! Я вообще не понимаю, как Леопольд тогда сдержался. Я бы на месте Леопольда сразу бы Ричарду башку снёс! Нет, немцы – самый выдержанный народ. – И Ги уважительно прищёлкнул языком.
– И всё-таки в храбрости Ричарду не откажешь, – заметил я, вспомнив ту картину, которая нарисовалась перед моим внутренним взором вскоре после появления тамплиера в трактире.
Ги презрительно махнул рукой.
– Да кому она нужна, его храбрость? Храбрость нужна тебе, мне, какому-нибудь оруженосцу, копейщику, лучнику, наконец! А предводитель войска, вместо того чтобы разъезжать на коне впереди всех, подумал бы лучше, как бы так это войско сорганизовать и двинуть, чтобы чёртову эту Акру взять наконец с Иерусалимом в придачу!
– Нуу... – потянул Годфруа. – Вот тут я с тобой, любезный мой Ги, не согласен! Предводитель должен являть собой пример для солдат. А если он будет прятаться за их спинами и осторожничать, то какой же из него предводитель?
– Да при чём тут прятаться за спинами! – заорал Ги. – Головой думать нужно!
– А вот я считаю, что личная храбрость...
Тут некоторая часть их спора выпала за пределы моего восприятия, поскольку я вдруг осознал, что человек, о котором мы говорим, не кто иной, как Ричард Львиное Сердце. Тот самый Ричард Львиное Сердце, который в фильме «Робин Гуд» боролся с Маленьким Джоном. Выходит, Андрэ был знаком с самым знаменитым – после Артура – английским королём и даже воевал с ним рядом... Блин, круто!
– ...Андрэ, помнишь Акру? Мы там два года – клянусь Богом, два года! – просидели, пока этот мужеложец Ричард с твоим Филиппом грызлись между собой и выясняли, на ком там Ричард должен жениться, а на ком не должен!.. Я вот не понимаю, зачем этому англичанину вообще понадобилась жена. У него на женщину, наверное, и не встанет. Женился бы на Филиппе – и зажили б душа в душу, и ничего бы делить не пришлось.