– А, ну тогда... да... то есть... – пробормотал сбитый с толку барон. На судейском месте он чувствовал себя не очень уютно. Сесть на лошадь, штурмануть какой-нибудь укреплённый пункт, выбить из седла другого рыцаря – в этом он знал толк. А сейчас его заставляли судить человека, к которому он всегда испытывал тёплые чувства, – и, более того, дело шло к тому, что рано или поздно ему этого человека придётся сжечь.
Во время этого, с позволенья сказать, «суда» я не делал никаких попыток спорить с легатом Верочелле. Спорить с ним было всё равно что биться головой об стенку. При этом я не хочу сказать, что он был дураком. Он был человеком своего времени, не более и не менее суеверным, чем все остальные. Он видел перед собой цель и был уверен, что средства, которыми он хочет достичь её, вполне подходящие. Он был искренне верующим человеком и полагал, что по-своему работает на ниве Господней и сражается со злом. Именно поэтому его нельзя было подкупить. К сожалению.
* * *
– ...Сегодня ночью, – спросил меня барон, – вы выведете его из замка?
– Конечно. А что вы скажете легату?
Родриго поморщился:
– А что я могу сказать? Скажу, что удрал.
– Вы думаете, он вам поверит?
– А что ему ещё останется делать?
* * *
...Дежуривший у двери стражник поклонился барону. Зевнул.
– Твёрдо запомнил, что тебе придётся врать? – спросил у него Родриго.
– Ага, ваша милость. Что никого не видел и не слышал. А куда пленник девался – непонятно.
– Именно. Легат тебя, конечно, отлучением пугать начнёт, но ты стой твёрдо, не поддавайся. Может, дня два тебе здесь самому посидеть придётся – пока итальяшка не уедет. Ничего, потом выпустим, не бойся.
– Да я и не боюсь... ваша милость.
– Ну вот то-то же.
Я отодвинул засов и вошёл к узнику. Факел осветил нехитрое убранство камеры. Оказалось, что еретика и чернокнижника содержат достаточно сносно. На полу – свежая солома. На кровати – одеяло и даже подушка. На грубом деревянном столике – кувшин, пустая тарелка и недоеденный кусок хлеба.
Иммануил проснулся и сел на кровати. Верёвки с него сняли ещё в первый день.
– Доброй ночи, – сказал я. – Собирай вещи и пошли.
Следом за мной в помещение вошёл барон Родриго. Пленник встретил его появление совершенно безразлично. На меня, впрочем, он тоже смотрел без всякого интереса.
– Ну, здравствуй, Иммануил, – сказал барон.
– Здравствуйте, барон.
– Сидишь?
– Сижу.
– А вот что, спрашивается, ты тут сидишь? Сказано же тебе – вставай и пошли.
Иммануил покачал головой:
– Я ни в чём не виновен. Зачем мне бежать?
– Дурак, если ты не уберёшься отсюда, послезавтра тебя сожгут.