– Жерар – мой единственный брат?
– Да. То есть нет... То есть брат у вас один, но есть ещё и сестра. Младшая. Когда ваша матушка померла, господин граф снова женился. На дочери барона фон Штрауфзена. От того брака и сестра ваша, Луиза.
– Понятно. А чего мне дома-то не сиделось?
– А вот этого уж, – сказал толстяк, – уж вот этого я не знаю.
И недоумевающе развёл руками в стороны. Подумал немного и добавил:
– А коня вашего Принцем зовут.
– Ну хорошо, – сказал я. – А куда мы ехали, когда нас нагнал этот... де Бош? Или тоже не знаешь?
– Почему же, – обиделся толстяк, – знаю.
– И куда?
– На запад.
Ненадолго в воздухе повисло молчание.
– И это всё? Просто на запад?
– Ну, вообще-то вы собирались в Тулузу, но до неё ж ещё переть и переть... И к тому ж, кто вас знает, куда вам посередь дороги повернуть вздумается? Вот так восемь годков назад поехали мы с вами раз в один городок, где, как говорили, церковь построили новую... а вернулись только через четыре года, из Палестины из самой.
Я хмыкнул:
– И часто мы с тобой так ездили?
– Господин мой, – проникновенно сказал толстяк, – все те восемь лет, что я с вами, мы только так и ездили.
Дела.
– Давай-ка теперь вернёмся к тому, с чего начали. Как тебя зовут?
– Тибо. Слуга я ваш. Неужели не помните?.. Мы ж с вами всю Палестину... От Акры до Аскелона... Вот напасть-то ведь какая, прости Господи...
– Хватит ныть. Подумал бы лучше, что теперь делать.
Тибо почесал затылок:
– А что делать? В Эжль ехать надо. К епископу.
– Зачем нам епископ?
Тибо удивился:
– Да как же? Чтоб рассказать о поединке. А то ведь ещё наплетут всякого...
– Самому епископу и рассказать?
– Ну да. Это ж его земля. И отпущение он же даст. Индульгенцию.
Что такое индульгенция, я у Тибо спрашивать не стал.
Пока мы собирали шмотки, у меня крепло мрачное предчувствие насчёт будущей верховой езды. Вдруг я и на лошадь залезть не сумею. Буду ходить вокруг да около и размышлять, как бы половчее вдеть ногу в стремя. Или свалюсь, едва Принц двинется с места.
Предчувствия не оправдались. К своему собственному удивлению, я оказался весьма неплохим наездником. Моё тело отлично помнило, что ему следует делать, а Принц помнил, что следует делать ему. Мне оставалось только любоваться окрестностями.
День выдался прекрасный. Лето, птички поют... лес вокруг...
– Скажи, Тибо, – обратился я к своему спутнику, – а когда станет известно о смерти Гийома, у нас не будет неприятностей?
Тибо пожал плечами:
– Может, и будут. Если родственники у него найдутся. Но он же северянин. Пока ещё доберутся до нас эти родственники...