– Наверное, у него был хороший учитель.
– Может быть, вы и правы, Андрэ... Может быть... Но пойдёмте дальше – нас уже ждут.
* * *
...Рауль порывался уехать в тот же день, но Родриго удержал его, напомнив о том, что у нас слишком много раненых, которые не перенесут дороги. Решено было отложить отъезд на три дня. Волей-неволей Раулю и Бернарду пришлось помириться – не рычать же трое суток друг на друга. В разговоре ни тот ни другой религиозных вопросов старались больше не касаться.
Время между обедом и ужином мы провели вместе с Бернардом – он показывал мне замок и развлекал разнообразными историями. Вообще не понимаю, как Рауль мог ссориться с этим человеком даже по религиозным вопросам, – лично мне эн Бернард показался весьма умным, интересным и тактичным собеседником. Помня их утреннюю стычку с виконтом, я боялся, что барон попытается завести какой-нибудь душеспасительный разговор, однако этого не произошло. Похоже, Бернарду было совершенно наплевать, какой религии придерживается собеседник – лишь бы не трогали его собственную. Мы очень мило побеседовали «за жизнь». На вопрос, не был ли он в Палестине, Бернард дал ответ, который изумил меня, учитывая нравы этого века. Бернард сказал, что считает идею крестовых походов глупой и бессмысленной.
– Но почему вы так думаете?!
– Верить в то, что где-то существуют «святые места», которые могут быть осквернены и от того их святость может быть как-то нарушена, – это значит признать превосходство плотского мира над миром духовным.
Впрочем, сообщив своё мнение, Бернард тут же уточнил, что он никого не хотел оскорбить. Я сказал, что всё в порядке, и, вспомнив войны, которые велись в моё собственное время, добавил, что за какие бы красивые лозунги люди ни умирали, любая более-менее масштабная война начинается совершенно по другим причинам, чем те, которые написаны на лозунгах.
Бернард спросил, что такое лозунги. Я объяснил. Жаль, что нельзя поделиться с ним своими настоящими проблемами. Ибо жизнь Леньки Малярова закончилась где-то в будущем, на Дворцовой набережной. И жизнь странствующего рыцаря Андрэ де Монгеля тоже закончилась. Потому что я, нынешний, не видел никакого смысла в том, чтобы слоняться по дорогам, искореняя «ересь». Конечно, я ничего не имел против того, чтобы погулять в хорошей компании или прикончить дюжину негодяев. Но хотелось бы большего. Например, выяснить, кто организовал превращение рыцаря Андрэ в Леонида Малярова. Или наоборот. Кто и зачем?
* * *
...Мы столкнулись в какой-то проходной комнате на верхнем этаже – я поворачивал за угол, а они шли мне навстречу. Две молодые девушки – одна тоненькая, светловолосая, с веснушками на щеках и смеющимися глазами, вторая постарше, похожая на испанку, полногрудая и широкобёдрая... взгляд – как тёмный омут... Кажется, светловолосую я уже видел здесь, но как-то мельком... Когда? На вчерашнем пиру? Да, кажется...