– Волки, что ли? – пробормотал Родриго.
Тут я увидел в ночной темноте две тусклые зелёные точки. Слева, около дерева, ещё две.
– Они самые.
– Будем сторожить по очереди, – известил нас барон.
Накололи дров, развели ещё два костра. Лошадей поставили в центр образовавшегося треугольника. Первым караулил Жан. Моя очередь была третьей. Обошлось. Напасть волки не рискнули.
Утром двинулись дальше. Барон рассказывал мне, в какой стороне кто живёт, кто с кем воюет и кто с кем дружит. Я слушал и мотал на ус. Авось пригодится. Было часа четыре, когда нашу дорогу пересекла другая, тянувшаяся с севера на юг. На перекрёстке стоял кривой указатель с непонятными корявыми надписями. Родриго, махнув рукой налево, сообщил:
– Там – замок Бертрана де Ортона. День пути. А там, – он махнул рукой направо, – Монпелье. А ещё до Монпелье, если к западу принять, деревушка Чёртов Бор. Там ведьма живёт. А вот если принять вправо и южнее немного – Севеннская Община. Католика там не сыскать. Катары там живут и эти... как их... в общем, ещё какие-то еретики.
– И католики их терпят?
– Им ещё дед Роже Безьерского там разрешил селиться. Сказал: вот вам земля и живите. И носу оттуда казать не смейте.
– И не кажут?
– Пока был жив старый виконт – да. А при наследниках его... – Родриго махнул рукой.
По прошествии ещё двух часов, когда солнце начало клониться к закату, от дороги отделилась широкая утоптанная тропинка. Там, куда она бежала, за полями и огородами были видны крыши деревенских домов.
– Монастырская деревня, – сказал Родриго. – Мы почти на месте.
Ещё через десять минут мы свернули на точно такую же дорожку. Между двумя колеями, оставленными колёсами телег, получался как бы своеобразный бугорок, где росла полувытоптанная травка. Весь день мы ехали преимущественно по открытой местности и парились в доспехах, потому как солнце палило нещадно. Здесь же на нас дохнуло долгожданной прохладой. Вдоль дороги высились величественные дубы, чьи ветви образовывали как бы полог над тропинкой, и тени густо устилали землю. Свет-тень, свет-тень... Перед мордой Принца пронеслась птица. Принц фыркнул.
Вскоре показался и монастырь. Я его не замечал, пока мы не подъехали почти вплотную, – здание, чьи серые камни во многих местах были скрыты мхом, пряталось под сенью леса.
Родриго неожиданно остановил коня. Предупреждающе поднял руку:
– Вы ничего не чувствуете?
– Да нет, вроде бы... – На всякий случай посмотрел по сторонам.
– Запах, – сказал Родриго. – Не чувствуете?
Запах действительно был, но поначалу я не обратил на него внимания. За неделю, проведённую в двенадцатом веке, я уже успел притерпеться к этому запашку, сопровождавшему почти все более-менее крупные населённые пункты, которые встречались мне по пути. Запах немытых человеческих тел, отбросов и дыма. И здесь было всё то же самое. Не то чтобы сильно воняло, но так... попахивало.