Тут не просто благородная защита.
Но у чувака, если он реально любит малышку и при этом женат на другой, явно проблемы с кукушкой. Хотя, судя по тому, что я успел увидеть и услышать, с головой тут дружат только Воскресенские. Вот отец у Очкарика просто мировой мужик. Но что-то с этой семьей все-таки очень странно. Потому что живут они, мягко говоря, на широкую ногу. Не понтуются, как люди, которые отхватили на дурака хорошую сумму денег и орут о своем богатстве на каждом углу, но все эти мелочи — «Лексус», дом за городом, детали разговоров, шутки, которым подполковник обменивался с Сергеевым-старшим…
Ладно, не один ли хрен?
По дороге в город — мы уезжаем самыми первыми, потому что у нас меньше всего вещей — малышка засыпает. Сбрасывает кроссовки, подтягивает ноги прямо на сиденье и засыпает как ребенок. Только иногда хмурится во сне и забавно шевелит кончиком носа.
Мы договорились, что сегодня она останется у себя, завтра соберет вещи, которые ей будут нужны на первое время — и я заберу ее после работы.
И самое главное — она должна поговорить с родителями о том, что собирается переехать ко мне. Когда говорила об этом, у нее было такое лицо, будто на завтра назначен расстрел без суда и следствия. Я даже предложил сделать это вдвоем, чтобы принять удар на себя, но Очкарик категорически отказалась. Сказала, что разговор будет тяжелый и лучше бы мне в этот момент находиться как можно дальше.
Она очень странная.
С одной стороны, стопроцентная трусиха. Тот случай, когда поговорка «боится собственной тени» — ни разу не преувеличение.
А с другой — ограждает меня, взрослого и, уж буду честным, наглого мужика без комплексов и принципов от какой-то фигни.
И почему-то на ум приходит старый советский мультфильм про льва и зайца, который бил себя в грудь, кричал, что самый сильный, а потом от страха грохнулся в обморок. Даже не сомневаюсь, что у Очкарика вот это полуобморочное состояние — не такая уж и редкость. И как тут угадать, если она и так бледная, словно глубоко больна?
Даже жаль ее тормошить, когда притормаживаю у подъезда. Минуту просто смотрю на немного сползшие очки, на то, как смешно расслабила губы, совсем как маленькая.
Вообще, дружище Антон, вляпываешься ты по самые вот их.
Плюс девять лет разницы на помойку не вынесешь. Мало ли что она там говорит про нелюбовь ходить по ресторанам и клубам. Надолго ли хватит этой нелюбви?
— Малыш, приехали. — Осторожно, чтобы не испугать, глажу ее щеке тыльной стороной ладони.
Она сонно моргает, вскидывается и смешно трет глаза за очками.