Иногда мне нужно просто слушать и поддакивать, не вторгаясь.
И это не потому, что Очкарик бестолковая или слишком в фокусе своего «Я».
Это нервы и неуверенность. Страх, что мне станет скучно. Кто-то внушил ей хреновый стереотип, будто мужика надо развлекать, иначе зачем тогда женщина?
Нужно что-то с этим делать, если мы будем развивать отношения.
Когда выхожу из ванной, еще раз проверяю телефон — ничего. И это от моей болтушки?
Может, что-то случилось? К тому чертовому сообщению эта любительница тыкать «скобки» в конце каждой фразы не добавила ни одной.
Падаю на кровать, мордой в подушку, снова набираю ее номер.
Она берет не сразу и говорит тихо, как будто переживает, что нас услышат.
— Ты играешь в шпионов? — тоже шепотом спрашиваю я, когда Йен сбивчиво здоровается.
— Нет, просто тут… много людей.
— На даче твоих родителей?
— Угу.
Блин, да что случилось-то?
— У вас ежегодный слет родственников?
— Хуже, — наконец, посмеивается она, но голос до сих пор напряженный и натянутый. — У папы День рождения сегодня. У нас Сергеевы. И Саша. С женой.
Так.
Сажусь, быстро перевариваю информацию. Она там на даче со своим бывшим и моей бывшей?
— Прости, что не сказала раньше, — извиняется Очкарик, пока я достаю джинсы и, прижав плечом телефон, одеваюсь. — Ты сказал, что работаешь, что устал. Не хотела ставить тебя в неловкое положение.
На самом деле, это как раз то, чего я очень не люблю — когда кто-то, не важно кто, принимает решение за меня, даже не пытаясь обсудить этот вопрос.
— Так, малыш, давай договоримся прямо сейчас — не решай за меня. Никогда. Я не маленький мальчик, меня не надо прятать за юбку.
— Извини! — слишком громко отвечает она.
Перегнул я со строгостью. Забыл, что говорю не с прожженной хваткой бабой, а с молоденькой неопытной еще почти девчонкой, которая краснеет от слова «член».
— Во всем, что касается меня, — уже мягче продолжаю мысль, — я всегда буду решать сам. По крайней мере, пока меня не разобьет маразм, и я не начну считать себя деревом.
— Хорошо, ворчливый Антошка, — быстро и послушно соглашается она. Кажется, что вот-вот расслабится, снова начнет щебетать какую-то забавную хрень, но нет — опять сопит.
— Так что случилось?
— Ничего.
— Не ври мне, — предупреждаю с нажимом.
Вот такой у меня характер — я не глажу по головке, я люблю по сути, жестко, напильником по всем острым углам.
— Наташа знает о нас.
— Ну и не по хуй ли? — Переключаю телефон на громкую связь, достаю свою любимую черную толстовку, влезаю в нее и ерошу волосы, чтобы быстро привести их с порядок. — Она тебе что-то сказала? Обидела?