— Нет, если частоту глушат ментальные барьеры или беспокойство стать чьей-то парой. — Желая… нет, нуждаясь в прикосновении к ней, Райан взял её за запястье, поглаживая большим пальцем вену, которая колотилась от бешеного пульса. — Чего ты боишься, Макенна? Что заставляет тебя бояться быть чьей-то парой?
Она выпрямилась.
— Кто сказал, что я боюсь?
— Я наблюдал за тобой. Много. Тебя нелегко читать. В основном потому, что ты действуешь и думаешь не так, как другие. — Почему она выглядела такой гордой, он не знал. — Ты тратишь много времени и сил на то, чтобы помогать другим, но не многих впускаешь в свою жизнь. Ты входишь в их жизнь, но не позволяете им войти в твою. — В этом было больше правды, чем ей хотелось бы. — Может, потому, что не хочешь раскрывать свои секреты. Может, потому, что однажды потеряла кого-то важного.
Покраснев, она попыталась отдёрнуть руку, но у него крепкая хватка.
— Уже можешь перестать анализировать меня.
— Такого рода проблемы могут заглушить частоту для пар.
— А тебе не приходило в голову — если мы с тобой пара — что, может, это ты глушишь частоту, а не я? Не хочешь же сказать, что у тебя нет проблем.
— Есть, но я не позволяю им не давать видеть правды.
Пока он смотрел на неё взглядом жестокого собственника, от которого сводило желудок, она сказала:
— Ты абсолютно в этом уверен?
— Не будь я уверен, не говорил бы об этом.
— И давно ты в это веришь?
— Со вчерашнего дня.
Что же, это объясняло его странное поведение. Он, наверное, как и она сейчас был в шоке. Честно говоря, Макенна никогда не представляла себя с кем-то в паре.
Райан прав: она не знала, как открываться людям. Какая-то её часть после смерти матери перестала функционировать. Сколько Макенна себя помнила, они всегда были вдвоём против всего мира — Фионна Рэй для Макенны была всем — её опорой и безопасным местом. А потом она умерла, и Макенна потерялась. Настолько потерялась, что искала убежища в волчьем облике, отчаянно пытаясь избежать боли и горя. Волчица — такая же обнищалая — наполовину одичала. Когда социальные службы поместили её в приют, Дон и Мэдисон, вывели ее из того состояния и заставили горевать по-человечески. Но, даже вернувшись к человеческому облику, она какое-то время оставалась дикой, и это состояние усиливало мучившие чувства.
Дон и Мэдисон предложили ей жилетку, в которую можно выплакаться, но Макенна не воспользовалась ею. Она ни с кем не делилась своим горем, а обратилась в себя и стала сама себе опорой. Она ни в чём не полагалась на других, и ей это нравилось. А вот пара никогда этого не примет. Поэтому заявление Райана пугало.