. Батюшки, мне же на дежурство, меня же больные ждут…
С л е д о в а т е л ь. Сидите.
В е р а (Людке). Или, может, солдатика твоего, Вовика, пошевелить за самоволки?
Л ю д к а (быстро). А я следователю сразу заявила: не надо мне моих часиков! Носи на здоровье, Верочка.
В е р а. Хочу — ношу, хочу — в печку брошу. Кто же это вас, любезные красавицы, научил иски на меня писать? Сесть не успела, как все раскололись.
С л е д о в а т е л ь. Позвольте, что здесь происходит? Черепанова, прекратите запугивать потерпевших!
В е р а. А я не запугиваю, я только говорю: вам всем будет плохо. Они же сами ко мне лезут! Сами! Понимаешь, лейтенантик, умоляют, унижаются… (Ко всем.) Что, я неправду сказала?
С л е д о в а т е л ь. Прекратите! (Помолчав, ко всем.) Кто хочет, может уходить.
Все семь потерпевших резво устремляются к двери.
Впрочем, нет, постойте! Обождите там все.
Потерпевшие переходят в приемную, рассаживаются, отчужденно молчат. В кабинете остались Следователь и Вера. Пауза.
С л е д о в а т е л ь (мягко). Послушайте, Черепанова, вот у меня лежат семь заявлений. По любому из них вас можно привлечь к ответственности за мошенничество.
Вера молчит.
Вы понимаете, чем это грозит? Единственное, что вам может помочь, это чистосердечное признание. Вы сами-то верите?
В е р а. Во что?
С л е д о в а т е л ь. Ну, в ворожбу эту свою.
В е р а. Зачем? Они верят.
С л е д о в а т е л ь. Но вы же пользуетесь их невежеством… (Под ироническим взглядом Веры осекся.) Да, в известном смысле вы умнее их… Мне самому на них смотреть тошно. Даже на вас приятнее. Расскажите все по правде, и я постараюсь вам помочь. Ну вот с Ульяной этой как все было?
Поколебавшись, Вера поднимается, проходит на игровую площадку. Туда же выходит из приемной Ульяна.
В е р а. Чего тебе, Ульяна?
У л ь я н а (заговорщицки). Все готово. Вот. (Достает деньги, пересчитав, отдает Вере.)
В е р а (прячет деньги за пазуху). Стакан с водой под койку ему поставила?
У л ь я н а. Поставила.
В е р а. Окна отворила?
У л ь я н а. Все настежь!
В е р а. Нинка где?
У л ь я н а. В огороде, горшок закапывает.
В е р а (достала маленькую черную книжечку, шепчет что-то над ней, потом достает из взятых у Ульяны денег пятерку, закладывает ее в книжечку). На, держи.
Ульяна с трепетом берет книжку.
Накроешь стакан с водой, а утром умоешь ею старика своего, только ноздри ему не мочи. Брылья, уши, гриву — можно, а ноздри — нет.
У л ь я н а. Нельзя?
В е р а. Ни в коем. Через них он чихать станет. Иначе разорвет.
У л ь я н а. Понятно. А нога? Нога евонная сгибаться станет?