Ю л и я И в а н о в н а. Пожалуйста! (Ретируется в свою комнату.)
Р о м а. Физиономия у него располагающая.
Д и н а. Я бы не сказала. Как на работе? Все в порядке?
Р о м а. Да. У меня железный зам. Правда, звезд с неба не хватает, но приказы пишет четко и кадры держит в готовности номер один.
Д и н а. А ваша прямая специальность?
Р о м а (весело). Токарь по металлу.
Д и н а. Нет, серьезно?
Р о м а. Руководитель.
Д и н а. Нет такой специальности.
Р о м а. Почему? Есть. Конечно, во главе производства стоят инженеры, в науке — ученые, в медицине — врачи. Это элементарно. Но есть такая сфера человеческой деятельности… впрочем, вы-то сами как считаете — возможно, чтобы искусством руководили художники или поэты?
Д и н а (с улыбкой). А как же Михалков?
Р о м а. Не в счет: он — гений. И потом — чем? Чем он руководит? Союзом писателей. А я говорю про серьезные учреждения, предприятия, имеющие государственный план, дающие прибыль, продукцию.
Д и н а. По-вашему — невозможно?
Р о м а. Абсолютно. Работники производства и люди искусства живут по противоположным психологическим законам. Да вот вам два примера, так сказать — автобиография. Вызываю я главного агронома…
Д и н а. Вы?!.
Р о м а. Ну, это было давно. Давно. Вызываю и говорю: пора сеять овес по всему району. А это, заметьте, — двадцать тысяч га. Он говорит: не могу, рано, почва не просохла, и сеять надо не овес, а пшеницу. Я говорю: хорошо, ты специалист, тебе виднее, но ты ответишь. Он говорит: хорошо, отвечу. Сеет позже, пшеницу, и получает отличный урожай с площади двадцать тысяч га. Могу я ему верить? Могу. Теперь вызываю я главного художника моего комбината бытовой эстетики и говорю: есть мнение — создать на торцах наших домов быта живописные панно, восемь на двенадцать, на рабочую тему; срок — седьмое ноября. Он говорит: не могу. И молчит. Я спокойно так говорю: хорошо, ты — творец, скажи, как ты это мыслишь? Он говорит: пока ничего не мыслю, прошу не навязывать тематику, срока назвать не могу, формат — тоже. Значит, так: он не знает, кто что сделает, какого формата и когда сдаст.
Д и н а (улыбаясь). Талантливой картине нужен талантливый заказчик. «Служенье муз не терпит суеты».
Р о м а. Э! Девятнадцатый век! И вот — странность: сравните технику, скажем, семнадцатого века и нашу. Дикий прогресс! Взрыв. И, скажем, Рублев… какой век?
Д и н а. Ну, тринадцатый.
Р о м а. Правильно. Так вот, при всем моем уважении к методу соцреализма — есть у нас свой Рублев с его знаменитой святой тройкой?
Д и н а. Позвольте…
Р о м а (жестко). Нет, не позволю!