— По-хорошему, промыть бы все-таки желудок и прокапаться, зай, — сдаваясь, запричитал он.
— Завтра прокапаюсь, как штык! Вот честно-честно. — отдала ему честь, а, я затем снова протяжно поцеловала, вложив в свои движения всю страсть. Нагнулась к уху, хрипло отчеканив: — Или ты хочешь с доктором моим энтузиазмом поделиться, мм?
— Ну, уж нет. — отрезал он, с трудом отшагивая назад и быстро отрывая пассажирскую дверь. — Быстрей давай. Голова ведь вся мокрая!
Как только в салоне Витя включил печку, я поняла, что поплыла. Сперва стянула шапку, затем его пальто, а после и свой пуховик. Но ничего не помогало, потому что жар был совершенно другого рода. Настолько сильное возбуждение, что, когда Витя просто положил руку мне на коленку, я просто застонала в голос.
— Котенок, — бархатно низко закашлялся мужчина, оттянув ворот рубашки. — Ты мне отвлекаешь.
А все потому, что я несдержанно наклонилась к мужчине, жадно скользя кончиком носа по его коже. Господи, да его природный запах вставлял не хуже наркотиков! От импульсов между ног было уже больно…
— Но я не трогаю твои руки, — прошептала я ему на ухо, а после нежно засосала мочку. — Не обманывай…
— Руки меня сейчас волнуют в последнюю очередь, — посетовал он себе шёпотом под нос.
Он говорил о выпирающей ширинке, едва ли не разрывающей плотные черные брюки. Под моей поглаживающей ладонью член приветственно содрогнулся, и Витя прогнулся, сделав скорость авто еще более мизерной.
— Мы так и через два часа не доедем, — качнул головой тот, но было уже поздно. Я резко расстегнула ширинку, проведя ноготками по боксерам. Мужчина обхватил пальцами руль до треска кожи, кадык его задергался. — Но в сорока минутах есть один приличный отель моего знакомого…
Витя оборвал себя на полуслове, будто потеряв ход мыслей. И я догадывалась, в чем дело… Высвободив его напряженный член и крепко обхватив его ладонью, я прошлась языком по головке и немного засосала уздечку.
— Че-е-ерт, — сквозь стиснутые зубы, дрожа выдал он суетливо. — Что ты творишь, котенок?
— Я хочу тебя, — коротко и ясно постановила, старательно изучив каждую из набухших венок.
Именно так и было. Потому что все в моем теле: от кончиков волос до мозга костей сейчас желало этого мужчину и ничего более. Каждый его несдержанный полухрип отзывался во мне спазмом. Я сама с трудом сдерживала стоны, ощущая, как нравятся ему мои смелые движения. То, как я жадно засасываю его снова и снова... То, как нетерпеливо слизываю капли выступившего наслаждения…
— На хрен, — с чувством рыкнул он, резко сворачивая с дороги.