— Беременна, значит, — заключила она, переглядываясь с отцом. — Внук или внучка?
— Сюрприз, — пожала плечами я, робко улыбаясь. — Пока не знаем.
— Аль, — начала было женщина, — Давай общаться начинать? Хватит уже дуться. Ну, виновата была, так виновата. Пора тебе признать свои ошибки и забыть. Что ж теперь делать. У каждого дети разные. У нас в такая дочь, что поделать.
— Да, — закивал отец, положив руку матери на колено в знак поддержки. — Многие вон убийц и наркоманов растят. Так что ты еще у нас не худший вариант.
Мои глаза расширились от услышано и только спустя минуту, когда я поняла, что родители не шутят, грустно рассмеялась. Это было бы комично, не кажись так грустно. Неужели я и вправду ждала извинений? Раскаянья? Какая чушь.
Сейчас, как никогда ранее, я понимала, что никогда и ни за что не поступлю так со своим ребенком. Он всегда будет самым любимым и самым лучшим. Без сравнений. Без категорий. Я не понимала свою семью, но между тем осознавала одно: какими бы они ни были, глупо обрезать общение. Слишком самонадеянно.
— Давайте общаться, — пожала плечами я понуро. — Что сделаешь… Семью не выбирают. Нам придется уживаться, хотим мы того или нет.
— И то правда! — облегченно выдохнула мать, и они с отцом обменялись робкими улыбками. Когда я уже подумала о том, что Вити нет слишком долго и молчание затянулось, мама вдруг нагнулась ко мне через стол и робко протянула: — Аль, дочечка. Ты ведь знаешь, что все равно у нас самая любимая, правда? Несмотря ни на что.
— Эм… Наверное… — неуверенно хмыкнула я.
— Так вот, — женщина облизала пересохшие губы, глаза ее испуганно забегали. — У нас с папой сложная ситуация. Его на работе сократили, а на мою зарплату особо не проживешь. Ты ведь знаешь, мы привыкли к достатку? Тяжело экономить, когда у дочки все хорошо.
Она говорила тихо, но я точно знала, что охранник слышит. Почему-то от осознания этого мне стало так стыдно, что слезы навернулись.
— К чему ты клонишь, — хрипло сорвалось с губ. Хотя я-то все понимала. Хотела лишь лица их увидеть, когда они пересилят себя и озвучат истинную причину, зачем пришли.
— Может ты нам денег подкинешь, а? — елейно промямлила она, кокетливо улыбаясь. — Семья же все-таки. А муж у тебя во какой. Депутат! Денег небось… Лопатой гребет. Что ему? Для него те сто тысяч, как раз плюнуть.
Я поперхнулась, хотя ничего не пила и не ела.
— Я не работаю. У меня декрет. Ребенок активный. Да и вообще… Быстро устаю, врач не рекомендует… — глухо отозвалась, хотя перед глазами все давно потемнело от омерзения и стыда. За себя, что на мгновение поверила в их чистые намеренья. За семью, которая не постеснялась сперва отречься от меня даже на камеру, а затем прийти за деньгами. Они ведь даже не спросили, как я себя чувствую! Как жила весь этот год! Скучали ли они вообще?