Я подошла к банкетным столам, за которые уже рассаживались гости, и стала внимательно изучать таблички.
Наконец найдя фамилию «Вольф», встала рядом со столом и стала ждать.
— Девушка, — меня окликнула красивая светловолосая зеленоглазая женщина лет тридцати, — принесите на стол яблочный сок, я же просила персиковый не ставить! — она сунула графин мне в руки, чуть не расплескав сок на мой костюм.
Я лишь прошептала от неожиданности:
— Простите! Я не….я не…
— Вы плохо слышите что ли? Живо!
— Я не официантка! — всё так же шёпотом ответила я.
— Тогда какого чёрта Вы делаете возле стола? Охрана! — она спокойно щелкнула пальцами, и откуда ни возьмись появились два рослых мужчины.
— Я при-приглашена, — заикаясь, попыталась объяснить я, но девушка меня уже не слушала.
— Ника! Я тебя везде ищу! Куда вы с Андресом пропали? — через зал к нам спешил Николас. Я бросилась к нему.
— Ник, где ты был? Меня хотели вышвырнуть отсюда, приняли за официантку…
— Что ты такое говоришь? Кто?
— Вот эта девушка, — и я кивнула головой в сторону обидчицы.
— Маргари-и-и-та-а-а…. — протянул Николас, — Привет, сестрёнка.
Только теперь я заметила, как они похожи. Двойняшки. Тут даже и спрашивать не надо.
— Ник? Кто это? — девушка надменно оглядела меня с ног до головы.
— Это моя девушка Вероника, — он взял мою руку в свою ладонь. — Ника, это моя сестра Маргарита, но мы её зовём либо Маргарита, либо Маргоша.
Маргарита поморщилась.
— Не смей называть меня Маргошей, как какую-то собачонку, — фыркнула сестра. — Где Андрей, мама, папа?
— Дрей давал пресс-конференцию, родители были рядом, — Николас пожал плечами.
У меня голова кружилась от изменения имён, то они называли друг друга по-русски, то переходили на немецкий акцент, а то и вообще на сокращённые варианты, принятые в семье. Сестра не проявила ко мне никакого интереса, и я тут же вспомнила разговор с Андреем. Видимо, я, действительно, никому не пришлась по душе…
За спиной раздался весёлый смех Андреса и нежный смех матери. Отец что-то весело рассказывал им на немецком. А на меня внимание никто не обращал… Но Николас стойко держал мою руку в своей тёплой ладони, и от этого жеста на душе становилось заметно теплее.
Когда все расселись за столом, Андрес поднял бокал и на немецком произнёс тост. Все в ответ заулыбались, и мама с нежностью расцеловала сына в обе щёки. Я вдруг поняла, что по-немецки говорят исключительно при мне, только потому, что я этот язык не в совершенстве знала.
— Он пьёт за свою семью, — прошептал Николас на ухо.
Я кивнула, дав понять, что мой внутренний переводчик сработал — такое я уж точно могу понять.