- Не нервничай, мы с этим справимся, - прошептал он и поцеловал меня в нос. – Я схожу оформлю все документы, обещаю, я быстро. А после я увезу тебя из этой проклятой больницы. Договорились?
Я медленно кивнула головой, чувствуя, как на глаза всё же выступают слёзы.
Только не здесь и только не при нём.
Артур вышел из палаты вслед за доктором Льюисом, а я, что было силы, ударила кулаком по стене, чтобы почувствовать боль. Как ни странно, это помогало хотя бы ненадолго унять дрожь, поэтому я ударила ещё раз.
Чувствуя, как сбилось моё дыхание из-за переполняемой меня злости, я обессилено опустилась на кровать и уронила голову на грудь.
Моя беспомощность бесила меня.
И я понимала, что совершенно никак не могу от неё избавиться.
И от этого становилось только хуже.
Это всё казалось каким-то недоразумением, глупой ошибкой, но с каждой минутой, проведённой в тишине больничной палаты, я осознавала всю сложившуюся ситуацию.
Я совершенно не знала, что мне делать дальше.
Работа в полиции была для меня всем смыслом моего существования, а сейчас мне словно перекрыли кислород, и я падала в бездонную яму, не имеющую ни начала, ни конца.
Я совершенно не знала, что со мной произошло на самом деле.
Конечно, у меня были предположения, но все они казались до такой степени безумными, что мне было даже неприятно думать о таком. Так или иначе, за неделю, проведённую здесь практически постоянно наедине с собой, я смогла придумать только этот вариант событий, из-за которого я лишилась работы. Вот только у кого теперь проверять свои догадки было до сих пор не ясно.
И последнее…
Я совершенно не знала, что делать со своими чувствами к Артуру.
Он мог вести себя со мной мило, но я не хотела оказаться на месте той девушки из истории Адама, которая покончила жизнь самоубийством из-за того, что Артур отверг её. И, зная Артура, он отвергнет любую, если заметит хотя бы намёк на чувства.
Потому что он боится чувств.
Не знаю точно, связано ли это с его первой неудачной любовью, примером его родителей или ещё чем-то таким, но Артур просто до ужаса боится романтических чувств.
Единственный вопрос заключался в следующем: боялся ли он их испытывать или чтобы их кто-то испытывал к нему? Как ни прискорбно, выяснить это мне вряд ли удастся.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда Артур вернулся обратно в палату, держа в руках кучу бумаг, я так и не сдвинулась с места, а костяшки на руках горели от недавних ударов об стену.
- Детка, всё хорошо? – поинтересовался он, присаживаясь рядом со мной и откладывая документы в сторону.