57 дней, как я слежу за пополнением своего счета на сайте.
Пока что я принимала лишь адекватные запросы зрителей, наблюдавших за мной. Обычно они просили раздеться, эротично двигаться, ласкать свою грудь и другие места. Но мне не хотелось принимать такие, как например покрыть свою кожу какой-то субстанцией, использовать неестественные предметы, делать себе больно. На самом деле, иногда запрашивали довольно странные вещей.
Пока что на счету было всего несколько тысяч. И это было ничтожно мало. Руки опускались, поэтому уже более недели я не была онлайн.
57 дней, как я каждый день думала о нем. И понимание, что я никогда не смогу быть с мужчиной, пока я здесь, пугало меня еще больше, чем модельное агентство.
Мои дни становились все мрачнее, и каждая общая молитва стучала, словно молоток судьи.
Однако время делало свое дело.
Несколько монахинь все же со мной заговорили. И я была удивлена, что я думала о них как-то стереотипно. Что они фанатики, не видящие ничего, кроме своей веры.
Каждая имела свою историю, почему они оказались там, где мы все были. И каждая старалась исправить свою жизнь, пойдя на самые крайние меры.
Мне начало казаться, что эта рутина начала меня поглощать. Чем дальше, тем больше эти стены принимали мою депрессию. Мою боль.
До этого утра.
***
— Сестра Мэри, у нас все готово для зимы? — услышала я строгий голос где-то вдали.
— Да, сестра Катарина. Я все перепроверила.
— Хорошо.
Я посмотрела на замутненный взгляд Мэри, начиная беспокоиться.
— Сестра Мэри, с тобой все впорядке? — озвучила я свои опасения.
— А? Да, неважно себя чувствую.
— Мы помолимся за твое здоровье, сестра, — проронила участливо Клавдия.
Эти две женщины были старше меня лет на десять — пятнадцать. Но именно они были первыми, которые приняли меня в круг.
— Может все таки обратиться к врачу? Видно же, что ты еле стоишь на ногах, — пыталась я ее вразумить.
— Не стоит волноваться, прошу. Если такова воля Его, то мне станет лучше.
Я тихо хмыкнула. Иногда очевидные вещи отвергались, как что-то противоестественное. Это были нечастые случаи, которые искренне меня бесили в монахинях.
— Время ужина, — услышала я высокий голос со стороны трапезной.
И тяжело выдохнула, машинально разворачиваясь в нужную сторону.
Опять фасоль. Это была самая популярная здесь еда, иногда сочетающаяся с другими овощами, молочными продуктами и яйцами.
Вилка лениво скребла дно тарелки, пока припозднившиеся сестры присаживались на свои места.
Я подняла глаза, ожидая увидеть луну из верхнего противоположного окна.
И увидела его.
Настоятеля Франциска.