Олдред оказался доброжелательным и очень милым. Он немедленно распорядился установить ванну в соседней с спальней комнате. Думаю, что я уговорю построить для нас и баню. Я намереваюсь показать ему, что значит настоящая русская парилка.
Несколько дней мы провели вместе, узнавая, друг о друге все больше и больше. Каждое утро он с нетерпением ожидал меня в трапезной. А я старалась, удивлять его каждый день новыми образами, меняя внешность. Я надевала различные платья, и с каждым разом представала перед ним с новыми прическами: то с туго заплетенной косой, то с уложенными волосами в виде венца, то с распущенными локонами с вплетенными в них лентами. Я чувствовала, что барон с каждым разом все больше и больше влюбляется в меня. Я чувствовала тоже самое.
Наконец наступил день венчания. С утра в часовне замка я исповедовалась епископу Пьеру Рошу. В этом я не нашла ни какой разности между католической исповедью и православной. Все было точно так же, как в Киевском соборе.
После этого меня нарядили в шелковое подвенечное платье, то, что я привезла с собой из дома. И надели на меня множество украшений.
Затем меня усадили в запряженную шестеркой белых лошадей, колесницу. С одной стороны в окружении облаченных в сияющие на солнце доспехи воинов ехал Олдред. С другой стороны меня сопровождал Андрей с ратниками.
Следом за свадебной процессией бежало множество мальчишек, которые с восхищением разглядывали русских витязей.
Венчание проходило в соборе. К алтарю меня подвел Андрей и передал в руки Олдреда. Когда он надел мне на палец кольцо, то я почувствовала, как будто спали последние оковы. На душе и в груди стало необычно легко. Теперь он стал моим супругом перед богом и людьми.
"– Любовь моя,"- страстно прошептал он, горячо целуя в губы. И я поняла, что нет, и не будет у меня другой судьбы кроме него.
После венчания мы вышли из храма рука об руку. На площади собралось множество ликующих людей. Все поздравляли нас и под ноги кидали цветы.
На праздничном пире присутствовали король с супругой и их свита, из числа, которых мне были известны Гельон, его брат Банифаций, уже оправившийся от раны и Пьер Рош.
Наша первая брачная ночь прошла так, как я и ожидала. Между нами не было ни какой стеснительности. Олдред был со мной нежен и подарил мне настоящее наслаждение. А я отдалась ему самозабвенно, без каких-либо угрызений совести.
Теперь я по-настоящему счастлива. Твоя сестра Милана…"
Дмитрий закончил читать и свернул письмо.
"Что же, – подумал он, – это хорошо, что она счастлива. Пусть так и будет всегда…"