— Чего надобно! — нарочно сонным голосом прокричал Яромир, начальник городской стражи, выглянув из-за стены.
Важный монгол кивнул и к воротам медленно подъехал один из его подручных. Видимо это был толмач, потому что он громко заговорил, коверкая русские слова.
— Передай своему князю, что к нему прибыл посол от светлевшего хана Мункэ, знатный бек Баатачулуун.
Начальник стражи махнул рукой и один из молодых воинов, вскочив на коня, помчался к княжескому терему. Проводив его взглядом, Яромир вновь подошел к краю стены.
— Время раннее, — зевая отозвался он, — князь почивать изволит. Будить по пустякам не велел.
— А ну открывай ворота пес! — не выдержав дерзости, закричал переговорщик, — Баатачулуун, ждать не любит.
— Пускать никого не велено, — издевательски крикнул начальник стражи, — а будишь шуметь, прикажу на тебя горячей смолы выплеснуть!
И рассмеялся, увидев, как толмач в спешке метнулся от ворот, пришпорив коня. Подскакав к беку, он, что-то быстро зашептал ему на ухо. Посол зло сверкнул глазами, но благоразумно отъехал подальше от городской стены.
Гордеев не спеша подъехал к золотым воротам. Вот уже почти два часа монгольское посольство мурыжили возле ворот, не пуская их в город. От напыщенности бека не осталось и следа. Стужа заставила его слезть с коня. Сейчас он пританцовывал возле коня, стуча сапогами из тонкой кожи друг об друга и похлопывая руками по плечам. Видимо теперь он пожалел, что желая пустить пыль в глаза, нарядился как франт, а не оделся в более теплую и практичную одежду.
— Ну как тут наши гости? — поинтересовался Дмитрий, поднимаясь на стену.
— Хорошо, — рассмеялся Яромир, грея руки у костра, — мерзнут…
— Вот и ладно, — кивнул воевода, — пускай знают, кто тут хозяин.
Он посмотрел в сторону степняков. В то время, как бек со своими нойонами пытался хоть как-то согреться, воины оставались в седлах. Их лица посинели. На бровях, ресницах и усах, появились свисающие сосульки, но они мужественно переносили тяготы воинской службы.
— Ладно, — смилостивился Гордеев, — запускай нехристей. Князь ждет их.
Князь Мстислав Святославович, принял послов сидя на высоком старинном троне, в приемном зале. Прожетые года сказались на киевском князе. Но, не смотря ни на что, он выглядел еще крепким мужчиной.
Князь был одет в шитый золотом парчовый кафтан. Он сидел задумчивый и равнодушный, с полу прикрытыми веками. Вокруг, тихо переговариваясь, стояла его свита.
Вынужденные мерзнуть у городских ворот послы, по дороге к княжескому дворцу, немного пришли в себя. В зал важный бек вошел медленно и спесиво, не утруждая себя поклоном. Он держал в руке пергамент с красной печатью чингисида Мункэ. Надменно держа голову, и не дожидаясь разрешения, посол заговорил. Находящийся рядом толмач, стал переводить, постоянно кланяясь в сторону бека.