— Остановите его! — крикнул Гордеев, запыхавшись, выбегая из дверей замка.
Двое бойцов кинулись наперерез монаху. Но тот, разбросав их несколькими ударами, бросился по каменной лестнице на стену. По пути он схватил висевшую на штыре веревку. Пробежав еще несколько ступеней, он оказался на стене. Слева и справа к нему уже бежали спецназовцы. Монах накинул петлю на торчавший из зубца крюк и, держа веревку в руках, бросился вниз со стены. Канат натянулся. Монах уперся в стену ногами и стал стремительно спускаться вниз. Когда Гордеев выбежал на стену, беглец уже коснулся земли. Не останавливаясь, он разбежался и бросился в воду. Ему вслед засвистели стрелы. Несколько раз нырнув, монах доплыл до противоположного берега рва, выбрался из воды и, петляя, побежал к лесу.
— Ушел, — разочаровано выдохнул Гордеев, когда черная фигура скрылась за деревьями. — Закрыть ворота и поднять мост, — уже спокойно распорядился Дмитрий, — сдается мне, скоро у нас будут гости…
Отдав необходимые распоряжения Гордеев, вернулся в доджон. Схватка уже прекратилась. На полу по всему залу лежали тела мертвых наемников. Сам хозяин замка сидел около камина, прислонившись на стену. Рядом с ним, опираясь на меч и вытирая кровь с рассеченного лба, стоял Никифор. Юлдуз не спеша прогуливалась вдоль стен, рассматривая фамильные портреты.
— Ушел, — отвечая на вопросительный взгляд друга, сказал Дмитрий.
— не хорошо, — угрюмо проговорил Станило, — уходить надо.
— Обязательно уйдем, но только после того, как я побеседую с паном Завойским.
Хозяин замка злобно посмотрел на Дмитрия.
— Вы не знаете, во что ввязались, — прохрипел Завойский, — пусть сейчас удача на вашей стороне, но все уже мертвы.
— Ну, это я уже слышал не раз, — сказал Дмитрий, пристально вглядываясь в лицо вельможи, — но сейчас мне хотелось бы знать, кто был этот монах и куда они отвезли митрополита.
Владелец замка только усмехнулся, сплевывая кровь.
— Поверь, мы умеем развязывать язык, — сказал Гордеев, — в любом случае вы все нам расскажите.
— Вы от меня ничего не добьетесь! — выкрикнул Завойский. Быстрым движением он выдернул и воротника камзола гибкую спицу и, не раздумывая, воткнул ее себе в горло. Брызнула кровь. Видимо он хорошо знал, куда нужно наносить удар и сразу проткнул артерию. Завойский захрипел, хватая ртом, воздух и завалился на бок.
— Это я виновата! — воскликнула Юлдуз, подбегая к телу Польского пана, — я проверила всю одежду, но не обратила внимания на воротник.
— Не вини себя, — успокоил ее Гордеев, — само по себе это о многом говорит. То, что он решил покончить жизнь, значит только одно… Он боится своих покровителей больше чем нас. А это значит, что мы столкнулись с очень опасным врагом.