- Так как насчет чая? - повторил Атуан, смешно наклонил голову и тряхнул своими странными ушами.
- Ладно уж, пойдем, - проворчал Илиган, в душе радуясь появлению друга: в конце концов, у него еще не было ученика, и жить одному было очень скучно. Они обошли лестницу справа и вскоре уже сидели за столом в маленькой деревянной избушке и потягивали травяной настой.
- Ты опять проигрался, да? Если да, знай: денег у меня больше нет. Да и зачем они мне, в лесу-то.
- Да не-е, - протянул Атуан, намазывая сметаной краюшку свежеиспеченного, еще горячего хлеба. - Я так, в гости зашел, тебя проведать.
- Ага, ври больше, - ответил Илиган. - Наверняка наворотил дел, а теперь прячешься у меня.
- Ну что ты так сразу! - возмутился Атуан. - Не так уж часто я влипаю в истории.
- Ну да. Не чаще, чем раз в месяц.
- Вранье. Между прочим, я почти полгода отслужил в речном отряде и сейчас даже при деньгах.
- Ну и чего тогда приперся?
- Говорю же: тебя проведать. Услышал, что Боуда больше нет, и сразу подумал, что тебе сейчас не помешает компания.
- Интересно, от кого это ты услышал? - продолжил ворчать Илиган. - Сан служителя мне присвоили без огласки.
- Ну, ты же знаешь, какие у меня замечательные уши, - улыбнулся Атуан и поводил острыми кончиками непомерно длинных ушей, торчащих в стороны. - Я много чего слышу. Так что, тебе теперь ученик нужен?
- Угу, - невнятно буркнул Илиган, уминая хлеб. - А ты разве хочешь в служители податься?
- Нетушки. Я отлично знаю, что полуэльвов не берут в служители, - покачал головой Атуан.
Он, как и его друг - чистокровный эльв - был голубоглазым, но в том, что его предок был не эльвом, сомневаться не приходилось: об этом говорили и странные вытянутые уши, и железной плотности ногти, и серые, практически бесцветные волосы, абсолютно не отражающие его возраст своей длиной. На самом деле он был даже младше Илигана, которому в прошлом году исполнилось двадцать девять, но волосы, которым полагалось едва-едва дотягиваться до плеч, у него почему-то отросли до пояса. Когда они жили в деревне, Атуан еще пытался стричься, но потом махнул рукой на это бесполезное занятие: так его хотя бы принимали за взрослого, серьезного мужчину, чем он иногда пользовался. На самом деле в душе он был сущий мальчишка, и вечно совал нос куда не надо.
Помянув служителя Боуда добрым словом, приятели затянули печальную балладу о потерянных Хранительницах и сами не заметили, как солнце скрылось за горами.
Атуан проснулся посреди ночи от свербящей боли: закинутые за голову руки затекли, а спина задубела от лежания на деревянной лавке. На печке сладко посапывал Илиган, и полуэльв вышел из избушки, чтобы не будить его.