— Посиди здесь, схожу за кофе, — сказал тот, прежде чем подняться.
Да по*уй. Вообще на все. Даже на женский голос, который что-то пытался до него донести.
— …вы Журов?..
А он только положил руки на голову и провел ладонями по макушке, сожалея о том, что у него очень короткие волосы, за которые не ухватиться.
— Эй…
Но сколько бы не игнорировал постороннюю, та продолжала его раздражать. Вдруг присела и появилась перед его лицом, заглядывая в глаза… и тут же дрогнула, ужасаясь его измятой, покалеченной и давно небритой физиономии. Но он не просто привык к этому, а было элементарно насрать.
— Вы Станислав Журов?
Молодая, темноволосая дура. Наверное, медсестра или вроде того. Да что ей от него нужно?
— Вы не хотите разговаривать? — спросила и сделала такое грустное лицо, что захотелось стереть эту гримасу пальцами.
Да по-любому — она все знает, раз назвала по имени. Ей повезло, что вовремя подошел Барс.
— Я что-то пропустил? — спросил этот придурок.
Стас выпрямился, засунул руки под мышки, прижимая их к телу руками, повернулся к девушке боком и произнес:
— Скажи ей, пусть отвалит от меня.
И голос, будто не его, будто последний месяц жрал только битые стекла. А эта дура растерялась. Встала. Схватилась за собственные руки. И выпалила:
— Мне так жаль…
Он громко усмехнулся и качнул головой. А у самого ком в горле, опять подступил. Жалость всегда бесит, потому что обнажает все слабости, всю твою тупую боль выворачивает на поверхность, словно шкурой в обратную сторону.
— Давай-ка без этого, — попросил ее Барс куда в более лояльной форме, чем это сделал бы он. — Так что у тебя?
— Вы наконец-то пришли забирать девочку?
Нет, она толкает его на преступление, в прямом смысле. Зачем спрашивает, будто он пришел сюда просто так посидеть в этой вонючей больнице. А Барс лишь посмотрел на него, чтобы потом сказать:
— Обязательно сегодня?
А та будто растерялась.
— Конечно, ведь уже пошла вторая неделя…
Она ничего такого не сказала, а его внезапно накрыло. Бросило в жар. Вспотели ладони. Качнуло перед глазами.
— Дай нам еще пару минут, лады? — спросил ее Барс.
— Хорошо. Я пока подготовлю документы.
Все, он не выдержал. Резко поднялся и зашагал по коридору на выход. Да к черту! Только не сегодня. Он просто не готов, вообще никак. Даже не может себя заставить — даже взглянуть, не говоря о большем. А ведь она была права… Оля была права — у них родилась девочка.
***
Да уж, та еще ситуация. Теперь снова просить заведующую отделения, чтобы не отправляла девочку в Дом малютки. Жалко. И ее жалко. И овдовевшего отца жалко. Да я понимала его прекрасно. Только опускать руки совсем не хотелось.