Стас прикурил, прежде чем пояснить:
— Я знаком с некой Анной, но фамилии ее не знаю. Так зачем она тебе?
— Эта девушка… — начал говорить верзила, проставляя паузу в подозрительном месте, — любовница Виктора.
Подобная новость — как лопатой по морде. Если бы не шок, выругался бы вслух. Почти забыл про сигарету, засовывая в рот на чистом рефлексе. Первая эмоция — гнев. Порвать, зубами, до последнего вдоха, всех. Развернувшись на пятках, Стас молча шагнул обратно. Залетел на крыльцо и вбежал в дом. А девчонка как раз проснулась. Она спускалась по лестнице, одетая в его футболку. В его, бл*дь, футболку! И едва глянув ему за спину со страхом воскликнула:
— Паша?!
О, это отмело первый же вопрос. Теперь не осталось сомнений в том, какая у нее фамилия. Схватив, он выкрикнул в испуганное лицо:
— Какого черта ты не сказала, что спишь с Романовым?!
— Что?!
— Стас, — окликнул за спиной Паша, сжимая ладонью его плечо.
Это взбесило. А также заставило сменить объект внимания.
— А тебя вообще сюда никто не звал! Свалил из моего дома!
Девчонка всхлипнула, зажимая рукой свой рот. Но это не остановило ее от возгласа:
— У меня что, это на лбу должно быть написано?
Но он не хотел ничего слушать.
— Какого хрена ты вообще здесь делаешь?!
— Я?! — воскликнула та.
Да это какая-то подстава. Трахать бабу Романова — это как отхватить лакомый кусок у другого льва, а потом ждать, когда тот вцепиться в глотку. И будет прав. Потому что в его мире так не делают, разве что только последние мрази. И уж если баба кому-то принадлежит, пусть даже в роли любовницы, то для остальных она табу. И вроде наплевать бы, а все равно взбесило до трясучки. Потому что ни один нормальный собственник не любит делиться. Да потому что эта хрень значила только одно — уже вечером у него либо не будет этой девчонки, либо будут большие проблемы. И именно ему сейчас предстояло это выбирать.
— Аня… — вдруг позвал ее верзила, так что та вздрогнула, как от взрыва петарды под своими ногами. — Собирайся. И чем быстрее, тем лучше. Я подожду в машине.
Закончив, Павел одарил Стаса таким взглядом, будто он оскорбил лично его, а потом развернулся и вышел из дома.
— Господи, что теперь будет-то, — произнесла медсестричка со страхом в голосе, хватаясь за голову.
— А ты не в курсе, с кем спишь?
— Если ты про Витю, то в курсе.
Стас улыбнулся, даже коротко, но горько хохотнул. А потом подошел к ней вплотную и посмотрел в блядские глаза:
— Витя… Виктор Романов… значит, это он научил тебя трахаться?
Вслед за этими словами ему в лицо прилетела пощечина, в очередной раз. И хорошо, взбодрило.